Евгений Петропавловский

 

СТИХИ НА КОНКУРС

 

***

Наверное, достаточно руки

для каждого несбывшегося жеста,

как достаёт течению - реки;

наверное, довольно совершенства

в привычной неустроенности нас -

подсолнечных, подлунных, подневольных,

готовых каждый день и каждый час

давать отпор; наверное, довольно

летучих линий брошено в ладонь

на паперти вселенского лекала

(о, скольким принесла судьба огонь,

но ни одной прямой не отыскала!)

Моя ладонь! В тебе довольно льда

для выше обозначенного круга

явлений; но довольно ли (тогда

храни его) тепла? Ведь друг без друга

так призрачны, так беззащитны мы

пред бегом линий; вольно и невольно

на каждого из нас довольно тьмы -

вот только света было бы довольно

пылинкам мироздания, сквозь дни

летящим вопреки любым теченьям.

Ладонь моя! Спаси и сохрани

идущих по твоим пересеченьям!

И я, скользя по линиям чужим,

соприкасаясь - радостно и больно,

давно уже от них неотторжим...

И этого, наверное, довольно.

 

В ПРИЗРАЧНОМ СВЕТЕ СЕЛЕНЫ

Лениво плыли облака,

луну молчаньем облекая,

и шепелявила река,

лимонный лёд луны лаская,

и, словно лунный сон, легки,

златоволосые русалки

меня под волны увлекли,

и было мне себя не жалко;

и расходились вдаль круги -

и становились тихим плёсом;

и плыли лунные стихи

большою лодкою без вёсел.

 

***

Каждый - чья-нибудь утрата; листопад играть с листа и

в зыбком озере заката, осыпая птичьи стаи,

убывать дано не только временам, летя по кругу,

но и чувствам; и поскольку понимание друг друга -

это видимость пространства, остающегося между

суетой непостоянства и неспешностью надежды,

нам отпущено так много: исчезая, возвращаться

в каждом жесте; а дорога, о которой словно снятся

наши дни, идёт всё круче, всё стремительней теряя

эти отблески и тучи. Эти слёзы, дорогая,

ни к чему кромешным птицам, что скользят по глади взгляда;

сердцу в сердце не излиться на изломе листопада,

на излёте паутинок переменчивого света

мы войдём в круженье льдинок, в невесомый абрис ветра,

понимая что сложенье наших соприкосновений

в каждом новом отраженье - это больше, чем ступени

в никуда; и что не нужно ничего прекрасней этих

птиц, протяжно и предвьюжно вспоминающих о лете,

и что нет неоспоримей этой радости печальной -

быть всё дальше и любимей и уйти, оставшись тайной...

 

СЧАСТЬЕ

Такая глупая птица: кружит себе по небу,

но как ты её ни заманивай, как ни зови -

над головой промчится, захочет снизиться вроде бы,

и взмоет в синь, расхохочется, попробуй-ка, излови!

 

А когда соберутся охотники с "зауэрами" и "цейссами",

чековые, фирмовые, простым ловцам не чета,

подкараулят родненькую, легко навскидку прицелятся -

и рухнет она, опалённая, захрипит, забьётся в кустах,

 

потом - из собачьей пасти - безлико, безжизненно ляжет

к ногам стрелков утомлённых, потеющих коньяком.

"Какое же это счастье?"- скажут они и даже

побрезгуют пачкать руки о перьев кровавый ком...

 

***

Я забываю имена,

ведь имена - всего лишь знаки

вдоль троп, взбирающихся на

вершину памяти. Во мраке

любовей, выжженных дотла,

они - астральные тела,

и в их незримом зодиаке

 

сориентироваться мне

всё невозможней; пыль желаний -

сквозь амальгаму встречных дней

сочась - всё злей и донжуанней

возводит в степень ноль обзор.

Мне в спину дышит Командор;

но я всё ближе к донне Анне,

 

переходящей в донну Икс.

Что имя? Лишь координата,

в которой проступает лик с

чертами всех, кого когда-то

любил… Живут их голоса,

но тем грустнее их глаза,

чем дальше нас листают даты...

 

 

Главная

Тригенерация

Новости энергетики