Как женятся секс-символы

Желание захватило меня врасплох. Полыхнуло пожаром по всему телу, сосредоточилось болью в груди и переместилось вниз живота.
Онемели слегка лодыжки ног, потом щеки. Движения стали заторможенными, вялыми. Чувство было настолько острым, что я вскрикнул и уставился в окно.
Продолжать работу над картиной было бессмысленно. Я оставил холст, вымыл кисти, обернул их в промасленную тряпочку и вышел из мастерской.
Рассвет был тихим и прозрачным. Октябрь уже разбросал листья по тротуару, ветерок ласкал лицо. Какая-то женщина, идущая в рассвет, романтично взглянула на меня. Я подмигнул ей и отвернулся.
Утро было потеряно. Я не мог ничего делать, думать, разговаривать...Это чертово желание парализовало мою волю, застряло в воспаленном мозгу.
Мои фанатки еще спали и не караулили у дверей, и потому я шел без охраны, создавая себе иллюзию свободы.
Я - секс-символ страны! Какой-то пес присвоил мне это порочное звание и теперь со всех журнальных обложек, рекламных плакатов, спортивных маек, кепок, пластиковых пакетов взирает на мир моя наглая физиономия.
Не уверен, что кто-то всерьез задумывается над моими фильмами, картинами и книгами. Все хотят заполучить мой автограф, обратить на себя мое внимание, затащить в свою постель.
А я мечтал об уединении, о спокойной работе, о возможности свободно разгуливать по улицам, сидеть в парке на скамейке, и чтобы никто не задавал мне глупых вопросов, не лез в душу.
А еще я мечтал о том, чтобы Сьюзи стала моей женой, моей женщиной, чтобы в горе и в радости, в болезни и здравии...
Я шел по бульвару, мои шаги эхом отдавались за спиной, и сердце стучало в унисон шагам, и этот стук заполнял весь сквер.
Сью... ты пришла впервые на сценическую площадку провинциальной девчонкой со смешным рыжим завитком на лбу.
После первой премьеры я затащил тебя к себе домой и напоил мартини.
Ты хохотала как сумасшедшая и свалилась в платье в бассейн.
А когда я захотел снять с тебя платье, ты отбивалась и кричала: «Никогда, никогда не прикасайся ко мне!» - а потом заплакала так горестно, что я всю ночь успокаивал тебя и шептал какие-то глупости, пока ты не уснула... в мокром платье.
И только недавно я услышал твой разговор с подругой о той ночи.
Ты не подумай, что я специально подслушивал ваш разговор, все получилось совершенно случайно.
Оказывается, на тебе тогда были «простые трусики», и ты боялась, что я увижу эти трусики, а еще боялась, что увижу, какая у тебя маленькая грудь.
Какая же ты бестолковая, Сьюзи!
Я вижу, как темнеют твои глаза, как вздрагивают ресницы, как приоткрывается рот, когда нечаянно прикасаюсь к тебе.
Ты ищешь со мной встреч, но постоянно уходишь от меня. Почему?
Были ли мужчины в твоей жизни, Сью?
Желтая пресса многое может рассказать, но правда ли это?
Вот и сейчас газеты трезвонят о нашем с тобой романе, а ведь у нас никогда не было близости.
Я подошел к дому и направился в гараж, решил взять машину и поехать к морю.
Уже два дня в моем загородном доме гостит Сью.
В последнее время она жаловалась на здоровье, и я с радостью предложил ей провести этот месяц у меня.
Мысль о том, что любимая женщина спит в моей постели, сводила с ума.
Я представлял, как Сью бежит, голенькая, на рассвете к морю, как нежится на солнышке, раскинув руки и ноги, как вода стекает по ее нежному телу.
У стены гаража стояла какая-то девушка и влюбленно заглядывала мне в глаза. В руке она держала мой портрет.
Вот дуреха! Еще одна дуреха, одурманенная рекламой! Перелезла, наверное, через забор, минуя охрану! А если бы во дворе был мой доберман? Хорошо, что Сью забрала его с собой.
- Я только автограф! Автограф хочу! - пролепетала девушка.
- Хочешь? – спросил я и задрал ее пальтишко, - Хочешь, да? Отвечай.
Она почти упала мне в руки.
- Автограф хочешь? - я опустил руку в ее трусики, которые мгновенно стали влажными.
-Хочу-у-у
Бесконечное множество девиц гоняется за мной по городу, лезут в мой дом, в надежде сорвать с меня приличный куш. Охранники обычно таких сдают в полицию... НО Я ТАК ХОТЕЛ МОЮ СЬЮ, ЧТО НИЧЕГО УЖЕ НЕ СООБРАЖАЛ.
Я повернул девушку задом и сделал с ней все, о чем она мечтала...потом взял за шиворот и поставил на ноги.
Она продолжала держать в руке мой портрет, губы ее чуть подрагивали. Хуже всего было то, что она оказалась невинной, а я почему-то принял ее за очередную потаскуху.
-Знаешь, - сказал я ей. – Я женат. По законам острова Итаки, откуда я родом, малейшая измена жене карается законом. Ты хочешь моей смерти?
- Нет, – грустно сказала девушка. – Живите долго.
Я выписал ей чек, но она отказалась от денег.
- Я виноват. Прости. Пусть каждый день твой будет светлым.
Я направился в гараж, но она протянула мне мою фотографию.
- А автограф?
Я написал: «С любовью, де Гош», - и вернул ей фото.
-Я не сержусь, - сказала девушка и медленно пошла к воротам, несчастная, влюбленная дурочка.
Я сказал охраннику, чтобы выпустил ее, и она помахала мне рукой.
По дороге в загородный дом я думал о том, что совершенно не помню ее лица, не знаю ее имени. А, собственно, зачем мне ее имя?
Никакая другая женщина не могла заменить мне мою Сьюзи.
А эта девочка у гаража сделала меня еще несчастнее, я ощущал себя негодяем, и лишний раз подтвердил вывод о том, что ОДИНОЧЕСТВО ВДВОЕМ ТОЛЬКО УСИЛИВАЕТ СТРАДАНИЯ.
В конце концов я успокоил себя мыслью о , том, что моя Сью живет со мной под одним небом, и я могу хоть иногда видеть ее и заботиться о ней.
Я гнал машину на всей скорости, за окном мелькали дома и ухоженные газоны.
Господи, пусть Сью станет моей женой. Пусть не отталкивает меня, Господи!
Мой мозг опять воспалился, и стук сердца отдавался уже где-то в ушах, и я думал, что мои барабанные перепонки лопнут.
-Сьюзи!
Но вот и загородный дом. Доберман бросился ко мне и радостно повизгивал.
Сью в ситцевом халатике прогуливалась по дому с лейкой в руках.
- А я поливала цветы. Видишь, как распустились гортензии? – она прикасалась своими нежными пальчиками к еще клейким лепесткам.
Я прислонился к стене, - Сьюзи!
Ее глаза потемнели, взгляд стал глубоким и задумчивым.
- Ты, наверное, устал с дороги? Я приготовила тебе комнату. А хочешь, пойдем к морю?
Я кивнул головой.
- Только подожди. Я сейчас переоденусь.
Она зашла за ширму. Солнечные лучи ярко освещали комнату, и мне было видно, как Сью переодевается.
Сначала она сняла халатик, потом сняла трусики и надела на себя купальник, а потом снова надела халатик.
Я почти задыхался.
-Сьюзи!
- Я готова! – сказала она, и мы пошли к морю, расстелили на берегу одеяло.
Сью оголила плечи и сидела у самой воды, задумавшись о чем-то, а я взбежал на обрыв и прыгнул с обрыва в море.
Вода была холодной и тысячами мелких игл впивалась в мое разгоряченное тело.
Я плавал ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы мои вскипевшие мозги успокоились и пришли в норму.
Выбравшись на берег, я упал ничком в песок и лежал, молча.
- Иди сюда, - сказала она. – Только смой с себя песок.
Я послушно пошел в море смывать с себя песок.
Когда я вернулся, Сью спала, положив обе ладошки себе под щеку, тихонько и смешно посапывала. На лбу у нее обозначились две малюсенькие морщинки. Как же я любил эти ее морщинки!
Она открыла глаза, и по взгляду, я догадался, что она тоже любит меня, и что если я сейчас не возьму ее, она сойдет с ума.
Я наклонился над ней, но она закричала и грубо оттолкнула меня:
– Нет! Никогда! Нет! Слышишь? Никогда не прикасайся ко мне!
У меня защемило где-то слева под ребром, защемило и закрутило так, словно, кто-то сделал маленький надрез в моем сердце, и этот надрез кровоточил и болел.
Я упал в песок и провалился в черный туннель, и летел туда бесконечно долго, надеясь увидеть свет и глотнуть воздуха, потому что воздуха в этом тоннеле не было.
В чувство привел меня мой доберман. Он облизывал мое лицо.
-Сьюзи!!!
На пляже ее не было. Она забыла свою резиновую шапочку для плавания. Шапочка была еще влажной. Я помчался в дом.
-Сьюзи!!!
Дом был пуст. Не было и моей машины. Сью уехала в город, не оставив записки.
Я опустился на пол и закричал, заскулил, как пес, а мой доберман послушно подвывал, задрав морду к небу.
Две недели я бессмысленно бродил по берегу, до утра сидел на обрыве и не понимал, зачем мне жить. Мой доберман ни на минуту не отходил от меня.
Вскоре приехал продюсер - надо было завершать работу над фильмом.
Я вернулся домой, но съемки отложил на год.
Чем я занимался весь этот год? Да, собственно, ничем не занимался. Не выходил из дома, не отвечал на телефонные звонки, не читал газет, не смотрел телевизор, не хотел никого видеть.
А еще писал портрет Сьюзи. Изо дня в день, из ночи в ночь писал ее портрет. И у меня никак не получался ее смешной рыжий завиток на виске.
В сентябре меня вызвали в полицию.
- Вам знакомо имя Сьюзи Хартли? - спросил полицейский.
Я мрачно взглянул на полицейского. Знакома ли мне Сьюзи Хартли?
Та самая Хартли, которая лишила меня вкуса к жизни? Та самая, Хартли, которая удрала от меня на моей машине и до сих пор не вернулась? Та самая Хартли, которую я любил и ненавидел всеми фибрами моей души?
- Почему вы не заявили о пропаже машины в полицию?
- А в чем, собственно дело? – спросил я.
- Вашу машину нашли аквалангисты в море, недалеко от вашего загородного дома, - полицейский протянул мне какие-то документы. -Распишитесь вот здесь и здесь, - он показал, где я должен расписаться.
-А Сьюзи, что с ней???Где она???
Полицейский удивленно взглянул на меня.
- Разве вы не знаете? Об этом писали газеты. Произошла остановка сердца. У нее просто остановилось сердце.
Полицейского удивляло, что сердце Сью могло остановиться вот так вот просто, как часы.
Он захлопнул "Дело Хартли", а вместе с "Делом" захлопнул все мои надежды на то, что Сью когда-нибудь вернется ко мне.
- Да, - он с сочувствием взглянул на меня. – Она была больна СПИДом. Вам необходимо пройти медицинское обследование.
Она не спала со мной, - возразил я и вдруг заплакал. - Почему она не сказала мне? Почему? Я бы любил ее вместе с ее СПИДом, вместе с ее «простыми трусами», маленькой грудью и дурацкой резиновой шапочкой для плавания. Почему она не сказала мне?
Полицейский не знал, что ответить и уныло смотрел в окно.
У выхода из участка меня поджидали репортеры.
- Вы проходите по делу, как свидетель? Это случилось в вашем загородном доме? Причина самоубийства - разрыв отношений? Почему она оказалась в вашей машине?
Я ударил кулаком в объектив кинокамеры и закричал дико, почти безумно: «Пошли все к черту!!! К чертовой матери!!!» - и пошел прочь, не разбирая дороги и мне хотелось разбежаться и стукнуться головой об стенку от бессилия, от невозможности что-либо изменить.
По дороге я чуть не сбил с ног какую-то девицу с коляской, и, остановившись напротив, не зная, куда идти дальше.
- Вот не думала, что секс-символы умеют плакать, – сказала девушка.
- Она ушла от меня, - ответил я.
-Значит, на острове Итаки вам уже не грозит смертная казнь, - ответила девушка и стала покачивать коляску, потому что ребенок проснулся и заплакал.
- Как зовут малыша? - спросил я вместо извинения.
- Сьюзи.
-Сьюзи???
Я наклонился над коляской. Из-под чепчика Сью выбивался смешной рыжий завиток. Она смотрела на меня так вопросительно и так печально, что у меня заболело сердце. Наверное, такой взгляд может быть только у грудных детей, потому что они еще связаны с Космосом, знают и помнят то, о чем в нашем взрослом мире знать не положено.
-А кто отец?
-Вы.
Сью заплакала, я взял ее на руки и пошел через парк домой.
Девушка послушно везла следом за нами коляску.

Вы хотели знать, как женятся секс-символы?