на рабочую силу—перспективы для этого ничтожны.

Параллельно вносятся коррективы в, традицион­ную систему зарплаты: уменьшаются надбавки за стаж, особенно после определенного возраста; внед­ряются элементы сдельщины. Если в 60-х годах пяти­десятилетний труженик обычно получал в Японии в три-четыре раза больше двадцатилетнего, то в 80-х годах —лишь в полтора-два раза больше, чем послед­ний.

УТЕСЫ И ПЕСЧИНКИ

Сад камней, на мой взгляд, может символизировать собой своеобразие экономической структуры Япо­нии, где утесы монополистического капитала, глыбы крупных заводов с ультрасовременной организацией производства и управлений возвышаются над морем песчинок —мелких и мельчайших предприятий,  осно­ванных подчас на ручном труде надомников.

Двойственность экономической структуры — харак­терная черта Японии. Констатировать такую бесспор­ную истину просто. Труднее разобраться: каковы по­следствия своеобразного соседства утесов и песчинок?

Экономисты отмечают, что даже после рывка впе­ред, который Япония совершила с середины пятиде­сятых годов, удельный вес мелких и средних пред­приятий в её экономике остается значительно более высоким, чем в других развитых странах. Хотя модер­низация старых и рождение новых отраслей ведет к концентрации производства, большинство японских рабочих до сих пор трудятся на средних и мелких предприятиях.

Около 60 миллионов человек, составляющих в 80-х годах рабочую силу Японии, для наглядности можно округленно поделить на пять примерно равных частей. Лишь первая из них, занятая на крупных предприя­тиях, в полной мере может быть отнесена к категории современного промышленного пролетариата. Вторая часть трудится на средних предприятиях, третья — на мелких предприятиях, четвертую часть составляют люди, занятые в семейном производстве (кустари и мелкие торговцы), наконец, пятую, самую малочис­ленную- земледельцы и рыбаки.            

    Средние и мелкие предприятия дают почти поло­вину промышленной продукции ведущей, индустриальной державы мира, в том числе около трети японского экспорта. Причем предприятия эти, где недостатки оборудования компенсируются интенсивностью труда, вовсе не ограничиваются выпуском потребительских или так называемых "фольклорных" товаров.

Они вносят свой вклад почти во все отрасли про­мышленности, участвуют в выпуске даже сложных видов продукции, вплоть до автомобилей, цветных телевизоров и электронно-вычислительных машин.

Возникает вопрос: Как могут мелкие и средние предприятия соседствовать и тем более состязаться с крупными? Разве не обречены они на неминуемую гибель в конкурентной борьбе.

Всякий раз, когда отраслевые ассоциации ведут дележ рынка между ведущими фир­мами, они милостиво сохраняют за мелкими и средними предприятиями "подобающую долю". Слой пес­чинок не исчезает. В чем же причина? Не в том ли, что каменные глыбы чувствуют себя устойчивей на такой подушке?                       

 Заинтересованность крупных корпораций в  суще­ствовании мелких и средних предприятий— одни из главных причин жизнеспособности песчинок. Для Япо­нии характерно не размывание слоя мелких пред­приятий, а его подключение к производственному ме­ханизму монополий через систему многостепенных подрядов.

Двойственная структура японской экономики по­зволяет монополиям сочетать преимущества современ­ного производства с дешевизной рабочей силы на мел­ких предприятиях, поставляющих наименее сложные, но зато наиболее трудоемкие детали и узлы. Нещад­ная эксплуатация целой цепочки субподрядчиков, вплоть до кустарей и надомников,