Дашидоржиева Мира

Анкета:

ФИО: Дашидоржиева Мира Чимитовна

Возраст: 22 года

Город проживания: Москва

Интересно…

Интересно, когда человек впервые осознает, что он умрет? Не в том смысле, что да, все смертны, и, соответственно, он тоже когда-нибудь в неопределенном будущем должен будет умереть. Чаще всего это осознание приходит во время чьих-то похорон. Нет-нет. Я имею ввиду тот жуткий и пронизывающий холодом момент, когда его ВДРУГ настигает эта ужасающая своей простотой и очевидностью мысль: его, такого замечательного, прожившего такую незабываемую и уникальную жизнь, не станет… И все. И ничего тут не поделаешь. И это кажется ему невероятным, невозможным. Однако это неотвратимо…

-Хосе, как ты себя сегодня чувствуешь?

-Хорошо, мам. А… можно мне немножко какао?

-Хосе, мальчик мой, ты же знаешь, что тебе…

-Да, знаю я, знаю… Только вот какая теперь разница? Я ведь все равно скоро умру.

-Сынок, не говори так, ты же слышал, что доктор сказал…

-Ну хорошо. Прости меня, я просто переживаю из-за этой дурацкой операции. Давай сюда лекарство.

Хосе с рождения страдал от редкой неизлечимой болезни. Вот уже два года он жил в «палате смертников», как больные называли ее между собой. На самом деле это была палата интенсивной терапии в дорогой частной клинике имени какого-то святого. Вообще, странно, что люди называют все эти больницы в честь каких-то святых. Можно подумать, что этим можно хоть как-то помочь умирающим людям.

Хосе всегда успокаивало движение. Только когда он ехал куда-то на машине, он мог отвлечься от всех тяготивших его мыслей. Хосе завораживало оживленное движение за окном автомобиля. Вечно спешащие куда-то люди, играющие в парке дети, переругивающиеся между собой торговцы с рынка, бабушки на скамейках, молодые смеющиеся девушки в купальниках… И солнце, много-много солнца и дневного света, который просто не мог проникнуть в его больничную палату. Глядя на все это, он чувствовал свою причастность к этому живому, дышащему и трепещущему миру. Тогда он понимал, что тоже ЖИВЕТ. И от осознания этого на него нисходило удивительное умиротворение. Такого он даже после обезболивающих лекарств, которые ему часто приходилось принимать, не испытывал.

Когда еще был жив его старший брат, он иногда забирал его из больницы, несмотря на запреты врачей и недовольство родителей, и увозил на своей красной спортивной машине к морю. Там они устраивали себе пикник из всех запрещенных ему врачами продуктов. Это были самые счастливые моменты в жизни Хосе. Правда, их с братом довольно быстро находили родители, и потом Энрике сильно доставалось от них.

-Как ты можешь? Ты же подвергаешь его жизнь смертельной опасности!- кричала их мать.

-Нет, это ВЫ как можете?! Вы же заживо хороните его в этой больнице. Да это же просто тюрьма!

-Энрике! Думай, что ты говоришь! Ты не можешь этого понять, потому что ты не болен и тебе не надо думать обо всем этом. А мы, мы с отцом заботимся о твоем брате, в отличие от тебя. И поэтому… отдали его в эту поликлинику, и врачи там хорошие…

-Да, только они не заменят ему семьи! Вы с отцом целыми днями проводите на работе. А он там… гниет просто!

-Мы должны обеспечить ему хороший уход, поэтому нам приходится столько времени тратить на работу… И твой колледж тоже, кстати, стоит недешево.

- Да не нужен мне этот колледж! А Хосе не нужно лежать в этой больнице. Нам нужно всего лишь НЕМНОГО внимания. От вас. Но вы и этого дать не можете…

После этого особенно сильного скандала Энрике втайне от Хосе отправили учиться в другой город. А через полгода он погиб в автокатастрофе. Этого Хосе никак не мог ожидать. Он всегда думал, что умрет раньше брата, так как был неизлечимо болен. Но судьба распорядилась иначе. Хосе даже не разрешили присутствовать на его похоронах. С тех пор, как погиб его брат, он стал заложником этой больницы и не видел дневного света вот уже…

Девушки. О них Хосе знал только то, что они совершенно непредсказуемые. Невозможно было понять, о чем они вообще думают и каким будет их следующий шаг. Сегодня ночью он, как всегда, не спал и слышал разговор медсестер в коридоре.

- Слушай, а как там у тебя дела с этим… как его?

-Нет, ты представляешь, он хочет от меня ребенка!

-Да ладно! Ну… и чего ты медлишь?

-Как?! Он женат, и у него уже двое детей! Я вообще не уверена, что он не бросит меня потом с этим ребенком.

-Ну и что! Карла, ты же упустишь его! Надо привязать его к себе. Иначе найдется другая, которая, не раздумывая, согласится.

-Ну тебя! Что ты такое говоришь… и все-таки… надо будет подумать.

-Вот и я говорю. Действуй, Карла!

Хосе улыбнулся про себя. И все-таки девушки такие странные. Получается, эта девушка дала себя уговорить забеременеть от мужчины, который был женат и с детьми, только из страха, что он уйдет к другой. Ни слова о любви. Ни слова об обязательствах. Просто безотчетный страх остаться одной.

Этот день был удивительным. Хосе посетила удивительная девушка. ЕЕ звали Милле. Такое удивительное имя. Она была из благотворительной студенческой организации, члены которой посещали различные клиники с целью расшевелить больных. Но обычно в палату к «смертникам» никто не заходил. Сложно, наверное, уверять неизлечимо больного человека в том, что жизнь прекрасна. Милле зашла к нему сразу после процедур, так что настроение у Хосе было не лучшим.

-Привет, ты Хосе?

-Ну да, там же написано на медицинской карте.

-Да… точно. Как поживаешь?

-Не очень. Я скоро умру. Вот.

-Ммм… Может, что-нибудь посмотрим? Тебе какие фильмы нравятся?

-Может, ты для начала представишься?

-Ах да, точно, прости, пожалуйста! Меня зовут Милле. Ударение на первый слог. Теперь все приличия соблюдены, да?

-Да… только все эти фильмы я смотрел уже много раз. Честно говоря, уже тошнит от них. Так что…

-Это ничего! Я прихватила с собой кое-что интересное. Смотри…

Она забралась с ногами на стоявшее рядом с ним кресло и включила видео. И они вместе смотрели удивительный фильм. «Поговори с ней» Педро Альмодовара, про девушку, которая находились в коме и парня, который ее безумно любил и не отходил от нее ни на шаг, постоянно разговаривал с ней, читал ей книги, выводил на свежий воздух, ухаживал за ее волосами и за ее неподвижным телом. Он искренне считал, что она его слышит и все понимает. Девушка в конце концов очнулась, а он погиб, наглотавшись таблеток, надеясь впасть в кому и таким образом присоединиться к ней.

А потом они долго разговаривали. Обо всем на свете. Хосе было приятно просто слушать ее голос. Такой спокойный и мягкий. Милле даже принесла ему какао из кафе, спрятав его предварительно в куртке. Какао был таким обжигающе горячим, что Хосе даже обжег себе язык. Зато он давно не чувствовал себя таким живым. Да, это был удивительный день. Жаль, что он так быстро закончился. Он уже готов был, скрепя сердце, с ней попрощаться навсегда, потому что к таким, как он, во второй раз обычно не заходят, как вдруг она чмокнула его в щечку и объявила, что придет к нему на следующей неделе.

В следующий раз она обещала принести ему немножко солнца. Интересно, как это?

-Хосе, что за девушка заходила к тебе позавчера?

-Милле, ее зовут Милле…

-Какое странное имя. Где-то я уже слышала его… И чего она от тебя хотела?

-Ничего. Мы просто говорили. А откуда ты узнала про нее?

-Мне сестра сказала. Хосе, ты же знаешь, как мы с отцом к этому относимся?

-Я знаю, как ТЫ к этому относишься, мам. Про отца я ничего сказать не могу. Кстати, где он? Опять в командировке?

-Да, у него очень важная встреча с акционерами… Он в Мадриде. Но он просил передать тебе, что он очень тебя любит.

-Неужели?!

-В любом случае, тебе скоро предстоит серьезная операция. И ты не должен ни на что отвлекаться. Особенно на девушек.

-Хорошо, мам. А теперь я хочу поспать, ты не против? Я очень устал после процедур.

-Да-да, конечно. Прости, милый. Сладких снов тебе.

Да, сладких снов. Операция! После встречи с Милле он совсем забыл про нее. А между тем именно от этой предстоящей в скором времени операции и от мастерства «чудесного хирурга из Штатов», как его называла мать, целиком зависело то, сможет ли Хосе когда-нибудь ходить.

Этой ночью ему снился брат. Какие-то смутные воспоминания. Они сидели на песчаном пляже и ели запеченную курицу с картошкой. Брат, делая огромный глоток холодного пива, наставительно сказал ему:

-Запомни, Хосе. Девушки ни в коей мере не заслуживают твоего внимания. Они лишь могут скрасить твой досуг иногда. Но доверять им не стоит. Тем более любить их.

Хосе молчал. А что он мог сказать? У него был совсем небогатый опыт общения с противоположным полом, в отличие от его брата. Вокруг крепко сложенного и всегда уверенного в себе красавца Энрике толпами вились юные кокетки и млели от счастья, когда он удосуживал их взглядом. У бледного и хилого Хосе не было никаких шансов рядом с Энрике.

-Так вот. Пообещай мне, Хосе, что ты никогда не влюбишься. Иначе мне будет ужасно стыдно за тебя. Что бы мой родной брат попался на крючок какой-нибудь безмозглой дурочки и бегал за ней с высунутым языком по всей Барселоне?! Вот уж дудки!

При этом он подмигнул двум умопомрачительным красоткам, проходившим мимо, и они тут же захихикали, беспрестанно оглядываясь на него. Нет, Хосе ничего не мог возразить. Да ему и не особо хотелось. Он настолько боготворил своего брата, что был согласен абсолютно со всем, что тот ему скажет.

-Обещаю, Энрике.

-Доброе утро! А у меня для тебя сюрприз! Вставай быстрее, засоня! Тебе что, не хватает времени выспаться?- Милле просто лучилась от радости. И эти ямочки на щеках…

-Вообще-то его даже слишком много. Спи сколько влезет. Просто мне ночью кошмар снился, и я потом долго не мог заснуть…

-Бедняга! А что тебе снилось? Всякие чудища?

-Да нет, хуже… Ну давай не будем об этом. А что ты там прячешь за спиной?

-Это мой тебе подарок! Только посмотришь его потом, когда я уйду. А то я стесняюсь.

-Хорошо. Ну, чем займемся сегодня? Только не активными видами спорта, я тебя прошу. А то для меня это немного затруднительно, так как я прикован к постели. Ха-ха.

-Не смешно. Я принесла шахматы и книжку. Выбирай, что на десерт.

-Ммм… Давай сначала шахматы?

Вообще-то Хосе весьма недурно играл в шахматы. Его научил играть отец, когда еще у него было больше свободного времени. Но это было так давно.

Когда Милле думала над следующим своим ходом, она так забавно закусывала нижнюю губу и изгибала бровь, что Хосе просто не мог налюбоваться. И он для виду проиграл пару раз. Ему было так приятно видеть торжествующую улыбку на ее лице.

-Ха, вот мы как тебя! Знай наших!

-Кто это «мы»?

-Я и мои мозги. А сейчас я и мои руки пойдем добудем чего-нибудь съестного в этой клинике, а то я и мой желудок страшно проголодались! Как насчет тебя?

-МЫ тоже ужасно хотим есть!

-Здорово! Ты тут не скучай, а я скоро вернусь с добычей!

«Да… Я и мое сердце, кажется, совсем потерялись…»,- подумал вдруг Хосе. Но быстро отогнал эти мысли прочь.

А потом они читали удивительную книжку. Роман Харуки Мураками «К югу от границы, на запад от солнца». Про хромую девушку, которую один парень полюбил еще в детстве, а потом всю свою жизнь неосознанно пытался ее найти. Он вырос и обзавелся семьей, вроде бы счастливой, открыл свое дело. Но вдруг однажды ему мерещится, что он увидел ее мельком в толпе, и он сломя голову бросается за ней, отчаянно ищет повсюду. И вроде как он ее даже нашел. Ему даже кажется, что он с ней общается, трогает ее, ласкает… но это был лишь мираж.

-Ну вот, на этой грустной ноте заканчиваем на сегодня. Увидимся на следующей неделе! В следующий раз я принесу тебе частичку неба!

Интересно, как это?

Ночью Хосе никак не мог заснуть. Его преследовало чувство какой-то необъяснимой тоски. Давно с ним такого не было. В последнее время, особенно после смерти Энрике, он чаще всего испытывал чувство апатии, иногда – раздражения. Когда его уже совсем доставали. Но вот тоски…

Такое ощущение, что он вдруг обнаружил сердце у себя в груди. То есть, он, конечно, ощущал его как жизненно важный для человека орган, особенно, когда ему делали кардиограмму каждую неделю. Но вот так… Это чувство щемящей тоски в груди, это беспричинное беспокойство, которое мешает заснуть… Что это?!

-Карла! Ну как там дела с твоим этим…как его… женатым?

-И охота тебе постоянно спрашивать? Что ты постоянно вызнаешь про все? Небось, своей-то личной жизни нет, вот и суешь нос не в свои дела?

-Значит, бросил?

-ДА! Зря я тебя тогда послушалась, что мне теперь делать! Одной и с ребенком…

-Подожди, так ты….

-Да, черт возьми, да! Уже четыре недели. Ума не приложу, что теперь делать.

-Слушай, Карла, так ведь не поздно еще…

-Ты что. С ума сошла? Я еще алименты должна с него потребовать. А как это сделаешь без самого ребенка?

-Да, ты права… Так что же делать? Думаешь, он к тебе вернется?

-Все может быть. Я уже несколько раз звонила ему домой, говорила с его женой…

-Да ты что? И как она отреагировала?

-Да никак. Говорит, что она с ним находится больше времени и у них уже двое детей. Соответственно, у нее на него больше прав. Нет, ты представляешь?

-Ну … она в какой то степени права, наверное…

-Нет уж! Я его просто так не отдам. Ни его жене, ни его новой любовнице! Помяни мое слово!

Прослушав этот удивительный разговор за жизнь двух медсестер, Хосе в очередной раз удивился женской натуре. Зачем делить одного, судя по всему, весьма посредственного среднестатистического мужчину аж на троих женщин, при этом используя ни в чем не повинных маленьких детей.? Разве это нормально?

Хосе торопливо сунул руку под подушку и вынул оттуда подарок Милле. Это была прозрачная узорчатая банка со светящимися летающими насекомыми внутри. Сверчки! Банка светилась мягким живым светом в холодной темноте его палаты.

Частичка солнца…

Через несколько дней, как всегда вечером, пришла его мама. У нее в руках была свежая пресса и стаканчик с кофе. «Опять пойдет на работу», - подумал Хосе - «Когда же она отдыхает?»

-Хосе, ты помнишь, что операция уже совсем скоро? О чем ты вообще думаешь? Хосе, ты слышишь меня?

-Да, мам. Все отлично. Я скоро буду ходить.

-Ну… возможность, конечно, есть, но нам бы не хотелось тебя сильно обнадеживать…

-Нет, я уверен, что в этот раз обязательно получится. Я буду ходить! И наконец-то смогу выходить на улицу и гулять. Может быть, даже смогу кататься на велосипеде и плавать…

-Это хорошо, что у тебя оптимистический настрой. Но операция предстоит сложная, и тебе не надо лишний раз волноваться. Хосе, эта девушка…

-Все, мам, мне уже пора на процедуры. Позови, пожалуйста сестру.

Медсестра Карла с едва заметным животиком под белым халатом покатила его на каталке в процедурный кабинет. А Хосе по дороге думал о том, что уже совсем скоро сможет обходиться без этого инвалидного кресла, которое ему уже порядком поднадоело.

Он вспомнил, как отец с братом учили его ходить, когда Хосе был еще совсем маленьким. Матери не было дома. Тогда они еще жили в маленьком коттедже на самом берегу моря. День был таким ясным, воздух был напоен ароматом экзотических цветов и солоноватым бризом с моря. Трехлетний Хосе пытался ступать по горячему песку, поддерживаемый с двух сторон Энрике и отцом. Он громко смеялся, когда после нескольких неуклюжих попыток, отец подхватил его на руки и подбросил высоко вверх. В этот момент вернулась мать и сильно отругала их всех. После этого отец уже не пытался научить его ходить. Но Энрике, тогда еще сам семилетний ребенок, украдкой выводил его на пляж, пока родителей не было дома, и упрямо пытался научить его ходить и даже плавать. Иногда ему это даже удавалось.

«Твои старания не пропадут даром, Энрике. Я обязательно буду ходить и бегать. И я буду делать все то, что делают все нормальные люди», - подумал Энрике, засыпая на процедурном столе от успокоительного, предварительно введенного ему в вену.

Проснулся он уже у себя в палате от сильной головной боли. Как всегда. Но это было ничего. Скоро должна прийти Милле. Скоро должна начаться нормальная жизнь. Поскорее бы операция…

А за окном уже начинался рассвет, причудливые огенно-лиловые пятна света расплывались по всему темно-синему небу. Солнце просыпается… Но он этого не видел, потому что окна были, как всегда, занавешены.

-Ну, чем сегодня займемся?

-Я думал, ты мне скажешь, - в замешательстве ответил он.

-Как? Почему всегда должна придумывать я? Ну же, прояви сообразительность!

-Ммм… У нас тут развлечений не так много… Но есть у меня одна идея… только для ее осуществления придется нарушить правила этой больницы.

-Ну это ничего! Я уже протащила тебе один раз какао и прорвалась через охрану сегодня, переодевшись медсестрой…

-Постой, тебя что, не хотели пускать?

-Да, они что-то говорили про особый режим и всякую такую ерунду! Ну ничего, я их перехитрила! Так что там за идея?

-Ты на машине?

-Да, а что?

-Я бы хотел хоть ненадолго улизнуть из этой больницы. Брат когда-то давно стащил ключи от черного входа, и они у меня сохранились. Ты знаешь, он меня часто увозил без ведома врачей… Так что, это, конечно, рискованно…

-Вот еще! Ты это отлично придумал! – улыбнулась еще шире Милле, - но нам надо разработать какой-нибудь гениальный план по твоему освобождению. Пусть и временному…

Какая-то молодая и очень красивая медсестра осторожно катила инвалидное кресло перед собой по коридорам клиники, пока не дошла до черного входа. В кресле сидел бледный изможденный парень с огромными лихорадочно черными глазами, в светлых джинсах и серой футболке. Девушка осторожно оглянулась по сторонам, вынула ключ из кармана и открыла дверь. Затем аккуратно выкатила кресло на улицу, нацепила на парня темные очки и кепку, сняла медицинский халат и подвезла его к ярко красному Порше.

-Ого, я, конечно, не сильно разбираюсь в тачках, но, по-моему, это очень дорогая машина.

-Глупости! Подумаешь… тебе удобно так?

-Да, я сам, спасибо. Хоть я и выгляжу хилым, но руки у меня сильные. Каталку оставим здесь.

-А как же ты..?

-Это ничего. Заедем по дороге в магазин и купим мне костыли. Благо, на них я умею ходить. Пытаюсь, по крайней мере… Вот моя карточка.

-Хорошо. Ну, первый пункт нашего плана можно считать выполненным. Кстати сказать. Это было довольно-таки легко. Мы на свободе. Куда поедем?

-А… давай на пляж? Устроим себе маленький пикник. А то я давно не ел человеческой еды.

-С удовольствием! Закрывай дверь. Поехали!!

Хосе приоткрыл окно автомобиля, теплый шершавый ветер обдувал его бледное лицо. «Как же хорошо!» - подумал он, прикрывая веки.

-Вам тут за что деньги платят, я не понимаю?! Еще раз спрашиваю, ГДЕ - мой - сын?!

-Эээ… Вы уверены, что ваш муж не заезжал за ним?

-Да, я абсолютно в этом уверена! Он сейчас трахает свою очередную любовницу!

-Хмм… Так куда же тогда он мог подеваться?

-Это я у ВАС должна спросить! Зачем я вообще плачу вам такие бабки?! Так, где эта чертова охрана?

-Мы здесь, сеньора, - подошли два крепких глуповатых на вид охранника в спецформе и с рациями в руках, - понимаете, тут такое дело…

-Какое такое дело?- перешла уже на визг ухоженная и стройная женщина средних лет в деловом сером костюме,- где все эти ваши камеры? Немедленно покажите мне пленку!

-Да, конечно, пройдемте с нами, сеньора.

И эти два парня, пунцовые от стыда и смущения, толкаясь, мелко засеменили рядом с решительно шагавшей красивой миниатюрной сеньорой. Они вместе прошли в маленькую каморку для охранников, где стоял невыносимый запах пота.

- Господи, что за вонь! Включите немедленно кондиционер! – один из охранников тут же выскочил за дверь, якобы за пультом от кондиционера.

- Так, а это что еще за… Я же вам ясно сказала не пускать эту

девицу к моему сыну!!

-Да, мы ее и не пустили… сначала. А потом, как видите, она переоделась и незаметно прошмыгнула к вашему сыну, сеньора.

-Ну вы и идиоты! - вскричала она,- Разве не видно, что это одна и та же девушка?! Вы на лица медсестер смотрите вообще?

Однако на экране отчетливо было видно, что два охранника провожали долгим взглядом лишь стройные ноги хорошенькой «медсестрички». А потом еще долго что-то обсуждали между собой.

-Так, распечатайте мне крупным планом лицо этой девушки. Я постараюсь выяснить, кто она такая. Думаю, что вечером она привезет его обратно. Он не сможет долго без лекарств… И не слова ему о том, что я приходила! А вы… если еще раз так облажаетесь, я лично сделаю все, чтобы вас отсюда вышвырнули!

-Разумеется, сеньора. Не волнуйтесь за своего сына. Уж мы-то постараемся, чтобы он больше не пропадал.

А когда богатая и влиятельная сеньора ушла, два потных от страха охранника вновь уселись на свои кресла, достали из холодильника холодное пиво и решили, что это они еще дешево отделались. Нет, больше они эту фифу в красном Порше и на пушечный выстрел к клинике не подпустят, это уж точно.

Приближался вечер. На обезлюдевшем пляже сидели двое. На пледе перед ними было много разной еды: Горячий кофе в термосе, грейпфрутовый сок, ароматная пицца с грибами, жареные баклажаны с сыром, запеченная картошка, греческий салат, а на десерт венские вафли и горячие круассаны…

-Ммм… вкуснятина! Тебе понравилось, Хосе?- она облизнула тонкие пальчики.

-Да, очень… - взгляд его стал задумчивым, - Милле?

-Ммм? – она вопросительно изогнула тонкую бровь.

- Зачем ты это делаешь?

-Делаю что?

-Ну… возишься со мной? Я же инвалид.

-Тоже мне! Ты только не заплачь от жалости к самому себе!

- Милле, я серьезно!

- Ну, если серьезно, то нам уже пора ехать обратно. А то они, наверное, тебя уже потеряли.

Они собрали оставшуюся снедь и медленно направились к машине. По дороге назад Хосе смотрел в окно и улыбался. Он ЖИВЕТ. Потом он заснул. Милле смотрела на дорогу и в глазах ее стояли слезы. Когда они подъехали к больнице, их уже ждали. Два медбрата положили спящего Хосе на каталку и отвезли обратно в палату.

-Девушка, мы настоятельно просим вас…- начала администратор клиники строгим тоном.

-Успокойтесь, я больше не приеду,- процедила Милле и, резко развернувшись, села в свою машину и, ударив по газам, уехала.

-Карла! Что происходит, почему ты плачешь?

-Это ужасно! Зачем я тебя послушала? Теперь уже поздно!

-Да что случилось-то? Ты о чем?

-Да ребенок! Что я теперь с ним буду делать?!

-Ну это уж слишком! Помнится, я тебе предлагала, пока не поздно, избавиться от ребенка, а ты теперь… меня обвиняешь!

-Нет, это ты уговорила меня забеременеть от него, чтобы удержать. Какая же я дура!

-Это точно. Ну не плачь, тебе нельзя волноваться.

-Какая теперь разница?! Ненавижу его. Оказывается, он вернулся к своей бывшей.

-А что насчет ребенка-то сказал?

-Ничего. Я ему не сообщила о своей беременности.

-Что? А как же алименты на содержание ребенка?

-Ну и что? Мне нужен он, а не его деньги.

-Ну ты даешь, подруга…

«Да, девушки такие удивительные существа» - подумал Хосе. Больше всего они все-таки боятся одиночества. Он повернулся на другой бок , и в полумраке больничной палаты взгляд его упал на кресло, стоявшее рядом. На ручке кресла блестела в темноте какая-то красиво украшенная коробочка.

Хосе тут же протянул руку, но не смог достать до нее. Слишком далеко. Тогда он медленно поднялся и сел в кровати. Это стоило ему немалых усилий, и он некоторое время пытался отдышаться. Он вытер пот со лба и протянул руку за коробочкой. Что бы это могло быть? Он достал из тумбочки банку со сверчками, чтобы было лучше видно, и поставил ее рядом с собой. Хосе открыл коробочку и достал оттуда… какой-то полупрозрачный серебристо-голубоватый небольшой по размеру камень. В темноте он светился нежным лазурно-синим матовым светом.

Частичка неба…

В камень была продета тоненькая черная веревка. Хосе заглянул в коробку и нашел там записку.

«Дорогой Хосе! – начиналась она красивым фигурным почерком Милле,- я хочу подарить тебе этот лунный камень. По-индийски он называется «джандараканд», что в переводе означает «лунное сияние», добывается, в основном, в Шри-Ланке. Воплощает в себе все положительные свойства Луны. Носи его на шее, и он придаст тебе сил и мужества преодолеть все препятствия на твоем Пути!

К сожалению, обстоятельства складываются так, что мне в скором времени придется уехать. Далеко уехать. И мы с тобой, скорее всего, больше не увидимся. Милый Хосе, я уверена, что ты справишься со всеми трудностями, которые тебе еще предстоят. Ты должен бороться за свою жизнь, ведь ты такой славный парень! С любовью, Милле».

Хосе несколько раз перечитал это прощальное письмо, затем аккуратно сложил его и положил обратно в коробочку. Немного подумав, он взял лунный камень и повесил его себе на шею. Потом взял костыли, лежавшие рядом, и, тяжело опираясь на них вышел в коридор. Там никого не было. Он с трудом дотащился до балконной двери, осторожно приоткрыл ее и вышел на свежий воздух. Ночь была прохладной. «Столько звезд сегодня на небе,- подумал Хосе – ну хоть бы одна из них упала…». Он просидел там два часа, пока его не нашли ночные медсестры, но ни одна звезда так и не упала.

-Что же это вы удумали, сеньор Хосе? У вас же завтра операция! А вдруг вы простудитесь?! Это ж страшно подумать, что с нами сделает ваша мама, если вы заболеете, и операцию из-за этого отменят. Хирург ведь всего на один день в Барселону приезжает. Только ради вас!

-Да-да, конечно. Извините. Завтра у меня важный день. Завтра я, наконец, смогу ходить…

-Ну… не сразу, конечно, сеньор Хосе. Но уже очень скоро! Так что будьте умницей и ложитесь-ка побыстрее спать. Завтра предстоит трудный день, и вам нужно выспаться, - медсестра укутала его в теплое одеяло и подоткнула края.

-Спасибо, Карла.

«Эта Карла будет отличной матерью»- подумал Хосе перед тем, как провалиться в глубокий и беспокойный сон.

-Послушайте, доктор. Вы уверены, что все пройдет хорошо?

-Мэм, в медицине, как вы сами понимаете, нельзя быть уверенным на все 100%. Тем более что случай такой запущенный… Но я могу вас уверить, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы поставить на ноги вашего сына.

-Знали бы вы, сколько я уже слышала таких вот заверений! А результатов ноль. Господи, он уже 20 лет так страдает, сколько уже можно?

Красивая миниатюрная женщина в черном брючном костюме и в туфельках на высоких каблуках начала грызть от волнения свои ухоженные ногти. Ее длинные черные волосы были аккуратно уложены. Она нервно походила из стороны в сторону, затем вытащила из маленькой сумочки мобильный телефон, набрала какой-то номер и приложила трубку к уху.

-Алло, где тебя черти носят? Ты что, не знаешь, что у нашего сына сегодня сложная операция?! Ах, у тебя дела? Да неужели? Кувыркаешься там с очередной шлюхой? Что?! Да как ты смеешь…

-Мам! С кем ты там разговариваешь?

-Ах, Хосе! Милый, как ты себя чувствуешь? Ты хорошо выспался? Помни, хороший сон – это залог хорошего…

-…здоровья. Только оно у меня и так ни к черту. Так с кем ты разговаривала?

-Да так, с нерадивыми сотрудниками, опять без меня ничего не могут сделать. Просто терпения на них уже не хватает.

-Ааа… ну ладно. А отец где? Опять на важной встрече?

-Да, милый, ты же знаешь, он очень, очень занят в последнее время… Но он обещал, что зайдет к тебе через неделю! Посмотрит, как ты восстанавливаешься после операции.

-Ммм… А Милле ты не видела?

-Нет, дорогой.

-Точно?

-Точно! Ну все, за тобой уже приехали. Держись, я буду рядом.

Хосе увезли на каталке в стерильно чистую операционную. Женщина с большими серыми глазами постояла немного, затем украдкой вытерла носовым платком глаза и, резко развернувшись на каблуках, вышла из клиники. Охранники в коморке вздохнули с облегчением и решили по такому поводу выпить пива.

Хосе сильно тошнило. Так всегда бывает перед операцией. Он крепко сжал камень на шее, глубоко вздохнул и сказал себе:

«Я обязательно должен выжить после этой операции. Более того, я просто обязан начать ходить в ближайшее время. Я должен найти Милле. Пока не поздно. Иначе…».

Через неделю Хосе очнулся. Он был в ужасном состоянии, но был полон твердой решимости поскорее встать на ноги. Он разрабатывал мышцы ног каждый день по несколько часов. Сначала, сидя в кресле, просто пытался поднимать ноги. Затем, когда ему это наконец удалось, начал поднимать разные предметы ногами. Сначала это был поднос с едой. Поднос свалился и еда рассыпалась по всему полу. Затем отец принес ему маленькие гирьки и Хосе стал упражняться с ними. Кстати, отец стал приходить к нему почти каждый день. В отличие от матери. Она вообще куда-то запропастилась. Хосе, впрочем, не сильно огорчался. Через некоторое время он довольно резво начал передвигаться по клинике на костылях. Однако медсестры его быстро ловили и загоняли обратно в палату. Но он все равно умудрялся ускользнуть от них и продолжал свое путешествие по больнице. А здесь, оказывается, было много чего интересного. Тайные романы молодых санитаров и медсестер, дети постоянно пытаются стащить газировку из автомата, врачи выходят не совсем трезвые из своих кабинетов, молодые люди приезжают к своим девушкам и пытаются забросить цветы с любовными записками в окно третьего этажа… Жизнь кипела. И он, Хосе, еще недавно лежавший в палате для «смертников», теперь тоже был частью этой бурлящей и суетливой жизни.

Только если раньше Хосе мечтал лишь о том, чтобы просто ЖИТЬ, теперь он понял, что только этого ему будет уже недостаточно. Он теперь не сможет жить один, без Милле. Парадоксально, но ему уже не столь важна была эта простая, данная любому здоровому человеку возможность жить и просто дышать, просыпаться каждый день и не бояться, что, возможно, уже вечером тебя не станет. Ему нужна была Милле. Как воздух, который не чувствуешь, но без которого никак нельзя обойтись. И он истязал свое тело каждый день в тренажерном зале клиники только для того, чтобы поскорее найти ее.

-Полегче, сынок! Так ведь связки можно порвать. Куда так торопиться? Ты только недавно встал на ноги и уже пытаешься поставить мировой рекорд? Надо беречь себя.

-Ты не понимаешь, пап… Уже 4 месяца прошло! А вдруг я уже не смогу ее отыскать? Даже подумать об этом страшно! Ты не проверял ее по базам данных, отец?

-Видишь ли, сын, трудно найти девушку, зная одно только имя…

-Но у нее очень редкое имя, пап! Я уверен, что девушек по имени Милле в Барселоне не так уж много! Отец, ты же обещал!

-Да, я все проверил, как ты и просил, но в Барселоне девушек с таким именем и примерно ее возраста точно нет. Правда, есть одна премилая бабушка…

-Отец!

-Хорошо-хорошо! Я попросил друзей проверить еще по нескольким крупным городам Испании, но девушки, подходящей под твое описание, нигде нет.

-Такого не может быть! Я ее обязательно разыщу, вот увидишь!

-Слушай, я не понимаю твоего упрямства, Хосе. Ты только-только начинаешь жить нормальной жизнью. Посмотри вокруг, в Барселоне полно разных красоток! Твой брат никогда не зацикливался на одной девушке…

-Я - не он, пап. Мне нужна только Милле.

-Ну ладно. А теперь попробуй это упражнение…

Отец и сын уже третий час занимались в тренажерном зале, когда их вдруг заметила проходившая мимо медсестра. Она вдруг густо покраснела и хотела побыстрее скрыться, но ее заметил Хосе и громко окликнул:

-Карла! Иди познакомься с моим отцом. Отец, это Карла, лучшая медсестра этой клиники. Карла, это мой отец, он архитектор.

-Очень приятно познакомиться с вами, сеньор.

-Так, и давно ты беременна, Карла?

-Отец, ты как разговариваешь?

-Отвечай мне, Карла, это мой ребенок?

-Да! Я не хотела говорить тебе, потому что у тебя уже были дети. Я боялась, что ты скажешь, что я специально это сделала, чтобы привязать тебя к себе! Поэтому я решила уйти, пока не поздно. И что ты теперь сделаешь?

-Я? Женюсь на тебе, вот что! Какая же ты дура, я искал тебя, волновался, а ты… решила скрыть от меня ребенка!

-Пап, что-то я не совсем понимаю, что тут происходит… Но я искренне рад за вас обоих. У меня скоро появится братик, я так понимаю?

-Нет, это девочка,- ответила смущенная Карла со слезами на глазах и тепло улыбнулась.

-Вот это семейная идиллия!- громко сказала женщина в обтягивающем коричневом костюме, быстрыми шагами подходившая к ним,- Крис, ты все-таки нашел свою любовницу? Ба, да она еще и с пузом!

-Мама, прекрати, я тебя прошу…

-А ты не встревай! Кто был рядом с тобой все это время, пока твой отец кувыркался с очередной шлюшкой! Я! А ты, дурачок, и правда думал, что твой отец ужасно занят на работе? Как бы не так!

-Моника, я прошу тебя, перестань. Давай обсудим это в другом месте. А ты, Карла, иди. Тебе нельзя волноваться. Я тебя найду.

-Нет уж, пусть послушает. Пускай Хосе тоже слушает! Ты правда думаешь, что существует на свете чистая любовь, мальчик мой? Да ты хоть знаешь, кто такая эта Милле?

-Моника, замолчи!

-Пусть знает! – перешла на истерический визг женщина с холодными серыми глазами, - Эта Милле, эта наглая нахальная девица, всего лишь бывшая девушка твоего брата! Бедный Энрике даже хотел жениться на этой выскочке! И если хочешь знать, дорогой мой Хосе…

-Моника, немедленно прекрати! - побледнел отец Хосе. Карла упала в стоявшее рядом кресло, схватившись за живот.

-Дай мне договорить! Ты хоть знаешь, что это именно твоя драгоценная Милле виновата в скоропостижной смерти твоего брата?!

У Хосе вдруг все почернело перед глазами. Он резко осел на пол. Последнее, что он видел, это склонившееся над ним плачущее лицо матери.

-Хосе, мальчик мой, прости меня! Очнись, я прошу тебя! Кроме тебя, у меня … не осталось … никого…

-Сеньора, он в коме. Он вас уже не слышит. Прошу вас, отойдите не мешайте нам работать…

-Хосе!

И тут сознание покинуло его.