^{СЛЕД  ЧЕРНОГО  ТЮЛЬПАНА}

                                                         ^{(рассказ)}                               

                                                               ^{« Живым и мертвым той  необъявленной войны»}

      ^{Минуя одиночные и семейные надгробия, обходя оградки, держа в руках фуражку подставляя февральскому  солнцу открытую голову, обильно покрытую сединой, полковник медленно поднимался по территории городского кладбища.}

^{Машину свою он оставил на Измаильской недалеко от входа на территорию кладбища.}

^{Вообще-то полковник посещал это кладбище только один раз в году. Но зато ежегодно, вместе со всеми афганцами, в день вывода Советских войск из Афганистана. В этом уголке кладбища были похоронены офицеры 18О, мотострелковой, Киевской, Краснознаменной, орденов Кутузова и Суворова дивизии, погибшие в боях с душманами, защищая непонятную никому революцию. Но сегодня он нарушил  свою же традицию и пришел на кладбище за неделю до праздника.}

^{В день официального праздника из города и района  участников тех событий соберется много, а ему хотелось побыть одному. При большом скоплении народа, успевших до этого неоднократно помянуть погибших своих друзей и знакомых, и думается плохо, и вспоминается не очень. Да и мысленно побеседовать со своими, навечно занесенными в гранит обелисков, вечно молодыми сослуживцами – не дадут.}

                 ^{ЛУНИН ВИКТОР ИВАНОВИЧ, подполковник, 28.04.1941 – 21.01.1985}

^{За свою армейскую жизнь полковнику часто приходилось провожать в последний путь сослуживцев, фронтовиков и вообще бывших военных. Всех и не вспомнишь. Но похороны своего бывшего командира дивизиона ему крепко запомнились.}

 ^{Хоронили тогда Лунина действительно с настоящими воинскими почестями. Как и положено по Уставу. Миша Бойко,   прапорщик из ремроты артполка, подготовил орудийный лафет и гроб с телом Лунина, так и везли к могиле с почетным караулом по бокам. Такого еще жители Белгорода - Днестровского до этого не знали. А народу было...?  Процессия в длину растянулась прилично.}

^{С Луниным прослужить пришлось мало. Чуть больше года. Он тогда еще старший лейтенант, только что вернувшийся из Афганистана имея, как говорится, приличный боевой опыт и представленный к награде «Красной Звезды» получил назначение в артиллерийский дивизион под командованием подполковника Лунина.}

^{Исключительный был командир дивизиона. Рассудительный, эрудирован, знающий свое дело офицер. Он практически никогда не повышал голоса. Всегда встречал собеседника с открытым лицом и мягкой улыбкой в уголках рта.}

 ^{«Какого же числа это было? – стараясь вспомнить точную дату похорон, собрал морщины между глаз полковник. - То ли двадцать пятого, то ли тридцатого января? Да! Давно это было».}

 ^{За три дня до похорон тело Лунина в аэропорт Одессы доставил «Черный тюльпан». Так афганцы окрестили грузовой военный борт перевозивший, как говорилось в официальных донесениях – «груз 200», а в простонародии  – тела погибших на той непонятной войне.}

 ^{С аэропорта в Белгород – Днестровский привезли грубо сколоченный деревянный ящик. В фойе гарнизонного  Дома  офицеров цинковый гроб достали из ящика и положили в деревянный, обтянутый красной и черной тканью, гроб. Благо на уровне лица в крышке цинкового гроба было впаяно стекло, что давало возможность видеть лицо Лунина. Оно после смерти почти не изменилось. Пожелтело только.}

 ^{А ведь Лунин вначале должен был ехать в одну из развивающихся стран. Вроде в Африку. Даже документы оформлялись туда, в спецкомандировку. Но видимо там, наверху, переиграли и отправили его советником в  Афганистан.}

 ^{«Советником оно, конечно лучше, чем в действующих боевых частях переднего края. Да там практически и переднего края не было. Сплошной фронт. А видишь, как обернулось? Оказывается, и там пуля достала, - качая головой, подумал полковник. - И жена ведь рядом, там же в Афганистане была. Им, советникам, разрешалось вместе с женами выезжать в Афганистан».}

  ^{Полковник вспомнил рассказ подполковника – артиллериста сопровождавшего тело Лунина из Афгана в Белгород – Днестровский.}

  ^{Лунин вместе с женой, как и все наши советники, закрепленные за полками той Афганской дивизии, жили рядом и, как правило, часто собирались семьями то в одного, то в другого.}

  ^{В то   январское воскресенье  все собрались у Лунина. Засиделись допоздна, а часа в три утра Афганскую дивизию бросили на «зеленку». Необходимо было выбить духов из зеленой зоны.}

 ^{Лунин, как и все советники, был вызван в штаб дивизии. Духи стояли на смерть. Уже к одиннадцати часам дня Афганские солдаты израсходовали почти весь боекомплект, а в «зеленку» так и не вошли.}

 ^{«Тоже мне, вояки», - подумал полковник.}

 ^{Главным военным советником было принято решение: всех советников – артиллеристов, начиная от советника при начальнике артиллерии дивизии и заканчивая советниками артполка, мотострелковых полков и приданных артиллерийских частей, направить на огневые позиции батальонов и рот. Там они должны были подготовить и дать точные цели в обороне духов для мощного артналета и поднять Афганских бойцов в атаку. По другому взять «зеленку» – было не возможно.}

^{На двух «Бэтэрах» с КП дивизии советники – артиллеристы направились на наблюдательные пункты переднего края. Был еще и третий «Бэтэр», с медициной. В Афгане его называли «таблеткой». До наблюдательных пунктов оставалось не больше километра, когда дорогу «Бэтэрам» преградил арык. Впереди шел бой. Короткие и длинные очереди автоматов и пулеметов часто прерывались кваканьем минометов и взрывами мин, как со стороны «зеленки», так и со стороны Афганских войск.}

^{Советники спешились. Было принято решение гуськом, зигзагом и короткими перебежками, добираться до «НП»}

^{Не успели они   выскочить из-за «Бэтэра» и добежать до арыка, как со стороны «зеленки» по «Бэтэрам» ударили очередями несколько автоматов. Пули отрикошетив от брони просвистели над головами.  Все залегли. Недалеко от «Бэтэра» кто – то застонал. Подполковник и еще один офицер подползли к стонущему и подтащили его под защиту бортовой брони.}

  ^{- Санитара! - крикнул тот подполковник.}

      ^{- Кажется, в ноги ранен, - стиснув зубы, тихо сказал Лунин.}

^{Подполковник начал ощупывать ноги. Крови не было. Он расстегнул бушлат. Под бушлатом весь живот был в крови.}

^{Подбежал капитан – медик с объемной санитарной сумкой и двумя солдатами с носилками. Лунин только хрипел. Жизнь в нем теплилась еще минуты три. Больше он ничего не сказал. Потом оказалось, что единственная пуля, попавшая в живот Лунину, перебила брюшную аорту.}

^{«Зеленку» все же от духов очистили, но Лунин этого уже не знал.}

 ^{«Был человек, жил человек, а выстрел на чужбине грянул и, нет человека. Для жены и дочки остался один обелиск да орден « Красной Звезды» на память, которым Лунин был награжден посмертно», - с горечью в душе подумал полковник.}

  ^{Жена потом, после похорон, рассказывала как ее там, в Афганистане, щадили сослуживцы Лунина. В день гибели, к вечеру, с офицером – врачом пришли домой и, мотивируя природными негораздыми и повышенным давлением, почти силой сделали успокоительный укол и только после этого сообщили о гибели мужа.}   

  ^{«Интересно получается, - закипая от злости в душе, прошептал полковник. - Лунину, участнику боевых действий, посмертно орден «Красной Звезды». И, такой же боевой орден «Красной Звезды», получил командир артполка. Да и не только он, многие офицеры получали боевые ордена, как говорится, даже не нюхая пороха. За так называемые «отличные» подразделения. А командир артполка, так вообще получил за освоение нового боевого оружия. Уму не постижимо. В артполку, ведь, орудия аж  1938 года  выпуска. Всю войну прошли. За короткий ствол бывалые артиллеристы их еще «кулацкими обрезами» называют.  Вот это новое оружие. А в верхах что творится? Как не посмотришь на фотографии военных начальников – так  наград до пояса. А у Брежнева? На фотографии конца войны – пару орденов да несколько медалей. А на фотографии в маршальском мундире, наград  от шеи до колен. Это же надо такую тяжесть таскать. Да! Несправедливость в стране в те времена так и перла со всех  дыр. А ведь была же куча чисто гражданских наград. Не трогайте вы боевые награды. Нравится - вешайте гражданские хоть до пят».}

 ^{Полковник вспомнил свою командировку на  ту войну. В те же края, в Афганистан.}

 ^{Их, молодых офицеров, прослуживших в войсках после окончания военных училищ чуть больше двух, от силы – трех лет, собрали с вещами в Кишиневе. В то время там стоял штаб 14 армии. Цель и конечный пункт  командировки – держались в секрете. Вечером, после беседы и общего напутствия, всех пригласили в ресторан. В тот вечер все было только для них. И выпивка, и закуска, и живая музыка. Гуляли до утра. Конечно,  почти все догадывались куда едут.}                                                               

 ^{«Интересно! Все ли из тех вернулись живыми? Навряд, ли. Сколько из них, воевавших в Афганистане, находятся до сих пор в госпиталях, инвалидами разбросаны по городам и селам  Украины?...  И не только Украины! А ведь это были молодые ребята. Офицеры, не намного старше своих подчиненных солдат, имевшие право и не только право, но и обязанность посылать их в бой, даже не задумываясь ради какой цели. Приказы не обсуждались. Там ценился тот лейтенант, тот командир от лейтенанта до генерала, который берег своих подчиненных. У которого в любой операции с душманами были минимальные потери. Такое отношение к подчиненным в боевой обстановке ценилось по самому высокому оценочному критерию. И горько слышать под час, мягко говоря, не очень лестные слова в адрес бывших  афганцев. Все-таки правильно, что афганцы объединились в общественную организацию. Одиночек легко обидеть, а организацию – дудки. Организация  -  это сила. Тем более таких, умудренных боевым опытом людей».}

 ^{Через несколько лет после похорон, знакомая полковника, работавшая в те времена преподавателем кооперативного училища, что на Солнечной, рассказывала, что на одном из уроков все студенты добросовестно трудились над сочинением «За что я люблю и уважаю своих родителей», а одна девчонка,  склонив голову  на стол весь урок проплакала. Уже потом учительница узнала, что это была дочь Лунина. Дочь оставшаяся в силу политических игр без отца.}

 ^{«И сколько такой безотцовщины осталось после той необъявленной войны? И ведь  «великих» политиков мира сего это ничему не научило. Вьетнам, Корея, Ангола, Афганистан и много других  огненных точек на земном шаре. А  Югославия? Люди! Оступитесь! Хватить воевать! Хватить убивать одних, прикрывая свои действия великой целью – защищать других! В одной стране народ, как ни будь, уж сам разберется, что ему выгодно, а что  нет. И не надо науськивать одних на других. Чем больше кто-то из «умных»  науськивает одних, тем дольше огрызаются другие. И кроме бесчисленных жертв это ничего не принесет. И хватит оставлять детей без родителей, а родителей без детей. Бог создал человека для жизни, и умереть он должен естественной смертью. Полностью исчерпав свой жизненный ресурс.  А все-таки  мы не посрамили старшее поколение. Поколение тех, кто грудью защищал и погибал за освобождение своей  Великой Родины. Кто прошагал от Бреста до Москвы и обратно – до стен Рейхстага. Мы не прятались за чьи–то спины. И приказы выполняли добросовестно. И как доказательство – тысячи  обелисков на могилах погибших в Афгане», - с болью в душе подумал полковник, направляясь на выход из кладбища. – А  нужны ли они, эти обелиски теперь????}    

 

              ^{1999 г.     г.Б.Днестровский.           Владимир Перевалов.}