Рок судьбы

Не знаю, простишь ли ты меня?!

Что не пришёл в тот нужный час!

Когда так ждала, не тая,

Что я приду сейчас…

Часы, минуты тянулись, как года:

Ты ждала, любовь не угасала;

В твоём сердце она не погаснет никогда,

Ты ждала, но надежда погибала…

Так день прошёл, и ночь прошла,

Глаз не сомкнув, ты встретила рассвет,

И вот в короне солнца ты нашла,

Тот знакомый, тот долгожданный силуэт…

Огонь надежды разгорелся,

Питая искры твоих глаз!

Силуэт вдруг обернулся –

И огонь тотчас погас…

Погасли краски – всё оледенело,

Упали искры на залу,

Упало бездыханно тело,

Развеяв пепел на ветру…

Я здесь, вдали, но разум, он с тобой!

Я здесь, и огонёк мой не погас!

Но вдруг, слеза упала предо мной,

И сердце сжалось в сотню раз…

Открыв глаза, и образ мой увидев –

Ты ожила, мне руку нежно сжав,

Пережила ты всё и встречи не предвидев!

Но только искры потеряв…

С тех пор я одинок,

И одинокий встал на трон:

Всё сделал я, что смог;

Не смог найти лишь твой огонь…

Я бросил всё к твоим ногам,

При всех в любви признался не стыдясь,

Упал я на колени и поднял руки к небесам,

О тебе воззвал я к Богу, о прощении молясь…

12.08.08. 23:40 – 00:00

 

8 августа

Садилось солнце, заливая кровью небосвод:

Предупредить хотело о предательстве друзей!

Но люди просто жили, сидя на лавках без забот:

Смотрели на фонтаны, любуясь играми детей…

Ночь настала, поднялась алая луна;

Но никто не видел, не почувствовал беды!

И тут поняв, что средь гор она одна,

Ушла сквозь тучи, оставив кровавые следы…

Вдруг небо озарилось, в секунду осветив Цхинвал!

Но что это было? Пока никто не понимал.

На границе воины обернули взор назад:

Разверзлись небеса, и огненный посыпал град!

Дом за домом сравняли всё с землёй!

Предал кто-то братьев, сравнившись со змеёй!

Теперь никто не думал, не гадал:

Кто предатель, каждый уже знал.

О войне начавшейся он не предупреждал,

Жестокости никто такой не ожидал:

Убивали не жалея женщин и детей!

Рубили дерево, не имевшее ветвей…

Защитники восстали, собой закрыв плоды:

Спасти пытались луч жизни свой!

Всё рухнуло, остались лишь мечты;

Хотя была надежда, но пропитана слезой…

На помощь вмиг пришли верные друзья,

Не допустить смертей они хотели,

В свой дом впустила беженцев каждая семья;

Но прекратить войну предатели и мысли не имели…

Мужчины отстояли разрушенный свой дом,

Вошли во двор к врагу и отворили дома дверь:

Но лишь дети прижались к маме в нём,

И все ушли, но один сказал: «Отцу не верь!»

Ушли из дома, не тронув никого,

Руки не подняли на брата самого.

Не хочет народ мой кровавой той вражды,

Остановить лишь хочет кровавые дожди!

14.08.08.

 

Ангел мой

Все дни мои проходят в грусти и в тоске,

Лишь дождь мне оставляет капли на стекле.

Уж с тех пор не прижималась ты к моей груди,

Когда сказать ты не смогла мне о своей любви.

В любви пылало сердце, и вот вернулся я к тебе –

Но меня за это время ты успела разлюбить:

Не я уж в твоём сердце, там не осталось места мне

Все, что было между нами, ты сумела позабыть.

Жизнь моя уходит, как ушла твоя любовь,

Твой образ предо мною пропадает вновь и вновь.

Но нет! Тебя забыть я в этой жизни не смогу

Её тебе отдал я, когда сказал «Люблю!»

В твоём сердце меня нет и там не нашёл я никого

Но что случилось, где скрыла ты любовь свою?

Мою вину я знаю, от тебя долго был я далеко –

Но я любил, любовь моя известна Богу самому!

Позволь ты мне вернуться, и дай мне шанс один,

Ведь я знаю, что до сих пор тобой любим.

Стоит Дьявол между нами, он один всему виной,

Но он любви моей не знает – не устоит он предо мной!

Я вернуть тебя сумею, пусть мне придётся умереть

Твою любовь найду я, и прикоснусь к твоим губам!

Все двери разобью я, что тебя успели запереть

Прижму к груди своей я, и больше никому я не отдам!

(Цхинвал) 29.10.09 19:00 – 19:19

 

Цунами

Нет у нас Иисуса, и Моисея нет –

Есть лишь те, кто не знают их завет!

Был ковчег ведь Ноев, и потоп ведь был,

Но человек об этом давно уже забыл.

Вновь океан поднялся и всё он поглотил,

Всё живое рядом в песок похоронил.

Страшный крик поднялся: наверно, как в Аду;

Вновь кто-то прикоснулся к запретному плоду.

Сам Господь заплакал, глаза он закрывал,

Когда Цунами в небо трупы поднимал:

Людей об стены била страшная волна –

Расплата наступила, будет всем сполна.

Собака сообразила, спасает малыша,

До берега доплыла, упала, чуть дыша!

А жадность человека, не знавшая границ,

Снова соблазнила воров и убийц:

Они квартиры грабят, продают детей!

Можно догадаться, что же ждёт людей!

 

Беслан

У школы дети – как цветы,

И полные людьми ряды.

Сияли лица мам и пап,

Но раздался страшный залп!

Окружили их вандалы,

Как двуногие шакалы;

Вмиг загнали всех в спортзал,

Но им мяча никто не дал!

Там ждала их только смерть:

Никто не думал их жалеть.

Смерть продлили на три дня!

Кто знал, что это западня?!

Умирая, умоляли,

Чтоб хотя бы пить им дали.

Не знали зверя и в горах,

Подобно этим вот в штанах:

Чтобы жаждали так крови!

Лица в масках, словно совы.

Нет прощенья вам и в век!

И так был грешен человек!

В чёрном тысячи матерей –

Нет сыновей, нет дочерей…

 

Зал суда (28 января)

Я соскучился по брату,

Слёзы капают на парту.

Суд я видел – не Божий Суд,

А Сатаны там грязный труд.

И народ там был весь падший,

Там сидел и брат мой старший –

Джентльмен и молодец,

А судья вот был подлец.

Толстопузый лицемер,

На вид Безухов, но не Пьер.

Всё глядел на даму слева,

«Прокурор», – сказал он смело.

Ну не видно с-под стола –

Прокурорша так мала.

Но в глазах вот было яду,

Что хватило бы отряду.

Кто же правит над землёй?!

Ей бы надо быть змеёй!

И забыли все про брата,

Кроме честного адвоката.

Наконец судья спросил:

«Пьяного, зачем ты бил?»

«Вы сказали, Ваша честь,

Что моя была там месть!

Никогда ни с кем не дрался

И случайно я ввязался!

Первый раз их было рой,

А потом один с трубой.

Всё кричал, что не уйдёт,

Пока меня он не убьёт!

Мама встала у порога –

Не сюда, мол, тебе дорога.

А потом услышал крик –

И оказался я там вмиг.

Под ногами лежала мать,

Что живая – не мог я знать.

И тогда вступил я в бой,

И надавал ему трубой.

Виноват немного, чуть переборщил –

Не в свою я пользу дело разрешил.

Мужчина я ведь всё же,

Незачем мне врать,

Любой из вас бы тоже

Не дал убить бы мать!»

Адвокат сказал: «Постой,

Разговор тут не простой.

Мой подзащитный честный,

В его словах нет лести.

Вы что, судите пирата?» –

Сказал на копию Пилата.

«Не пират он и не вор,

Но таков мой приговор:

Про свободу ты забудь,

Два года в тюрьме побудь!»

Судья от злости разрывался –

Денег нагло добивался:

«И с какой же он планеты,

Что у него нет и монеты?!»

Он не слушал адвоката,

Хоть кричи ты до заката…

Осудили строго брата,

И знаменитой стала дата!

 

Письмо из зоны

Я сидел, поверьте, б вечно,

И жизнь была бы быстротечна.

Но за что меня судить –

За то, что мать не дал убить?

Несправедлив, жесток наш мир –

Для богатых всюду пир,

А для бедных – вечный ад

И постоянно битый зад.

Решают деньги всё на воле,

Точно так же и на зоне:

Ведь здесь и там – один закон

И деньгам везде поклон.

Человек без денег – просто ноль,

И беспомощен, как моль.

Но не нужны мне и богатства

И далёк я от злорадства.

Нипочём мне суд людской –

Лишь бы знали вы покой.

Знаю, много и два года –

Я теперь для вас погода.

Не тужите отец и мать,

Не хочу и я вам врать:

Так скучаю я порой!

Эх, скорее бы домой!

Представляю ваш огромный труд

И наш красивый белый пруд,

Как я бегал по песку,

Так сгоняю грусть тоску.

 

Нагутни

(Находится в Южной Осетии)

Поднимается солнце, по небу крадясь,

Заглянет в ущелье, чего-то боясь.

Высокие горы, как стражи, стоят;

От глаз любопытных секреты хранят.

Орёл пролетает, смотрит, как царь.

Что это у озера: дым или пар?

Дикие джунгли, тропинка в лесу.

Тревожную новость владыкам несу:

Здесь не ступала нога человека

Один, а может и даже, два века.

В ущелье этом царит медведь,

Диву даётся, как взяли мы след.

В глухом лесу бесценный тайник –

Кристально чистый живой родник.

Не решусь я в нём окунуться,

Не смею даже рукой прикоснуться.

Трепещет сердце, бьётся в груди,

Рай, да и только, куда не пойди!

Боже, дай мне жизнью насладиться,

Помоги мне в птицу превратиться.

С зелёных лугов твоих подняться

И на вершине горы оказаться.

Ведь кто не видел Кавказ,

Тот не живёт, и он без глаз.

Господь и природа решили нам дать

Эти красоты, Родину-мать!

Но порой так бездушны люди вокруг,

Что любить они могут лишь только подруг.

 

На одном лице две брови

Опять война, опять набеги.

О, не молчите же, коллеги!

Призывай, способствуй миру

И посвятим народу лиру!

Я знаю, вам не всё равно,

И сам предвижу всё давно.

Опять война, когда же пир?!

Пошли, Господь, на землю мир!

Все мы братья ведь по крови,

Как на одном лице две брови.

Нет врагов, поверьте люди –

Есть подстрекатели, зануды.

Будь разумен, мой народ!

Аль не скифских мы пород?!

Пожалейте нас, детей,

Не ломайте нам ветвей!

Земля живёт какой уж век –

Смертен один лишь человек.

О, народы, помиритесь,

И, как дети не деритесь.

Уступает – кто умней,

А упрямый всегда глупей!

 

Ты и я

О великий наш Коста!

Твой вид печальный неспроста!

Телеги разные у нас,

Но песня общая – Кавказ!

Я продолжу дело Ваше,

И допою я песню дальше.

При тебе Цхинвал страдал,

А при мне он зарыдал!

Ты велик, а я – не очень,

Но осетин я, между прочим.

Ты Кавказ любил особо –

Мы родились с этим оба.

Нет весёлой песни в сердце,

И не греет меня солнце.

За что страдает мой народ?

Кто же проклял аланов род?!

В чём повинен мой Цхинвал?

За него б я жизнь отдал!

 

Высоцкому

Среди меньших самый яркий

На Земле и небе том,

Куда уходят после жизни,

Чтоб предстать перед творцом.

Уходит тот – о ком забыли,

Его же помнят до сих пор;

От Магадана до Камчатки

И до моих родимых гор.

Сколько взрослых и подростков

Берут гитару микрофон,

Побыть Высоцким на минуту

И прищуриться как он –

Показать, что петь умеем,

Неужто, это мудрено.

Но оставаться столь прозрачным

Лишь ему дано.

Окружил себя любовью

И сгорел как тот цветок,

Что пытался выжить в поле,

Где не найдёшь воды глоток.

Как никто любил он правду –

В этом всех он превзошёл

Он лишь одну дорогу видел,

И по ней уверенно он шёл.

 

Брат 2

Я обидел как-то брата,

Он побледнел, как вата.

На справедливый его упрёк

Я огрызнулся, не умолк.

Ему так плохо, мне вдвойне –

Зад надрать бы надо мне.

Не заслужил он ведь того,

Но я исправлюсь, ничего.

Ты прости меня, «старик»,

Ты пахал за нас, как бык.

Я за твоей спиной, как пан,

И я люблю тебя, братан.

Не таи в душе обиду,

Всё прости, как Бог Давиду,

Скажи, что целы все мосты,

Что все сомнения пусты.

 

День учителя

Предо мною снова строгие глаза,

Что так желают мне добра.

Эти тихие, спокойные глаза,

И одноклассниц красивые глаза.

Так утопаю в них порой,

Когда ж закончится урок?

Мне погулять бы лишь с одной!

Но учитель вдруг умолк.

Лишь свой взгляд я обернул,

Как мне учитель подмигнул,

Сев за стол и взяв журнал,

И к доске меня позвал.

Но тут раздались три звонка –

Это кто-то снова спас меня.

И учитель точно знает,

Кто тревогу поднимает.

Ведь он нас прекрасно понимает,

Как учиться трудно нам бывает.

И пусть он злится, но смеётся,

И смеясь сказал он мне:

«Ещё урок один сорвётся,

Рядом с Эйнштейном повешу на стене!»

И всех он тут же отпустил;

И пусть спасибо мы не скажем,

Даже тот, кто позвонил,

Мы очень скоро вам покажем –

Что все мы любим вас,

Пусть сейчас вам это незаметно.

Вас прославим мы на весь Кавказ,

Людьми великими мы станем непременно.

И будем помнить строгие глаза,

Что так желали нам добра.

Эти тихие, спокойные глаза,

И одноклассниц красивые глаза!

 

Мне это надо

Я посетил тебя, Цхинвал,

Ты не велик, но и не мал.

Увидел чистый твой родник,

И я уже к тебе привык.

Здесь солнце ярче и – вот диво! –

Не жгучей кажется крапива.

Мне теплота нужна, простор,

И белизна, и серость гор.

И шумный Терека разбег,

И красота твоя Казбек.

 

Богучар

Я свой город обожаю

И добра ему желаю.

О тихий, скромный, небольшой,

Я прикипел к нему душой.

Я пишу стихи, картины,

В них звери, люди и павлины,

Берёзы, русские равнины,

Горы мела, белой глины.

Всё красивым нахожу,

Как только близко подхожу.

Жить, творить я тут хочу,

Верьте, верьте – не шучу.

 

Ермолино

Ермолино я знаю

Всего лишь один год,

Но он везде прекрасный –

Русский мой народ!

Город меня принял –

Я свой, я тут родной.

Для родины живу я,

Для неё одной.

По улицам шагая

Твоим, я очень горд!

Я слышу твои звуки

И каждый твой аккорд!

Не было сомнений,

Прекрасна вся Земля!

Но ты сегодня краше,

Родина моя!

 

Маленькая мама

Будет Россия доброй страной,

Не будет детей с разбитой судьбой.

«Маленькая мама» - есть такой дом,

Мамы с рёбёнком жить могут в нём.

Станет добрее мир вокруг них,

Никто не обидит на улице их.

Не будут скитаться холодной зимой,

Драться в подвалах за угол сырой.

Вырастут люди с открытой душой,

Горой они встанут за дом свой родной.

А домом им станет та из планет,

Что дарит им маму и жизнь на сто лет.

 

Старость

Уважайте, дети, старость –

Никому она не в радость.

Свет в глазах она всем гасит,

И седина совсем не красит.

Неизбежный людской путь,

Но разве в этом жизни суть?

Забываем мы их ласку

И вспоминаем только в пасху.

Тебе спасибо наш Христос,

Что память нашу перенёс.

Ради нас они живут,

И для нас они – приют.

Все когда-то будем стары

И исчезнут наши чары.

В морщинах будут наши руки,

И никакой тут нет науки.

Неизбежный людской путь,

И никакой тут нет науки.

Неизбежный людской путь,

И всё ж, наверно, в этом суть!

 

Когда решу стать президентом

Когда решу стать президентом,

Извещу народ об этом.

Я буду добрым, настоящим,

А не каким-нибудь патентом.

Буду думать головой,

Прежде чем пугать войной,

Не герой я и не трус,

Но словом правды я добьюсь.

Всем правителям скажу

И на деле докажу –

Нам нужен мир, да вот какой,

Чтоб люди жили, знав покой.

Что в согласье можно жить,

Лишь дружбой надо дорожить!

И не надо всех мочить,

Молиться надо всех учить!

Перед Богом все равны,

Хоть судьбы разные даны.

 

Сон

Становлюсь я знаменитым,

Но я этому не рад:

Приглашают меня немцы –

Познакомиться хотят.

Вот над миром я лечу, отказать им не хочу.

Тут, как в сказке, появился

Очень старый крестьянин,

Говорит он по-немецки,

Но, тоже, видно, славянин.

Всем усердно объясняет:

«Он – российский гражданин»…

Речь закончил – обернулся,

И теперь мне говорит:

«Ты, малыш, меня послушай.

Что нам немцы и Берлин?

Если дали бы мне волю,

Я б отдал тебе весь мир,

Но ты России нужен больше –

Ты российский гражданин.

 

Поездка в школу в Богучар

Под ногами снег трещит,

Надо в школу мне спешить.

Захожу в автобус я –

Узнают там все меня.

Рядом стёкла дребезжат –

Пассажиры так шумят.

Деревенский добрый люд,

Но крикливый, просто жуть!

Автобус старый, он ползёт,

Неужто он нас довезёт?!

Укачало меня сильно,

Побледнел я очень, видно.

Не автобус просто ад!

Купи мне мама лимонад!

«Потерпи, - сказала мама, –

Ты мужик ведь, а не дама,

Будешь скоро атаманом».

(Она берёт меня обманом.)

Руки ватные, сил мало,

И пить желание пропало,

Не могу держать рюкзак

И атаманом я не буду, потому, что не казак.

Вот он, город Богучар,

У меня пропал весь дар.

Народ бежит, мороз трещит,

Надо в школу мне спешить.

Все бежали к площади,

Как галопом лошади.

В тот поток попал и я –

Ох, и затолкали же меня!

Дохожу до рынка я –

Все как-то смотрят на меня.

Я одет неплохо вроде –

Не по-крестьянски, а по моде.

Бабка шепчет за прилавком,

Назвала меня «Шираком»:

Вид у парня деловой,

Но всё же он, как домовой.

Как петух по рынку шёл,

Пока до зеркала дошёл.

И глаза тут окосели –

Меня жевали, или ели?

«Ну деревня, ну и вид,

Он, наверно, царь Давид!»  –

Говорят мне так девчата,

А глазки строят, как котята.

Это город, строгий суд,

Мне б в деревню, там добрый люд!

Но надо в школу мне спешить,

Под ногами снег трещит.

Наконец у школы я –

Уже два года свой там я.

 

Ветераны

Представить даже трудно,

Что этих вот людей,

Когда-то так боялся

Убийца и злодей.

Жизни не жалея,

В бой они рвались,

И женщины, как львицы,

С немцами дрались.

Под грохот и свист пули

Помнили они,

Что защищать отчизну

Призваны они.

Ценой ваших жизней

Мир царит у нас.

Родина вас ценит,

И все мы любим вас.

Вы подвергались мукам –

Забудьте всё теперь,

И с улыбкой внукам

Открывайте дверь.

 

Добрый сад

Я хочу, чтоб все мы, дети,

Преогромнейшей планеты,

Всех цветов любой приметы,

Собрались и порешили

Посадить огромный сад –

Без заборов и оград.

Чтоб росло там всё подряд:

Апельсины и бананы,

Мандарины и гранат,

Груша вишня, виноград.

Чтоб могли все угоститься,

Саду низко поклониться,

И ему был каждый рад,

И стыдно было воровать.

Пусть там будет чистый пруд,

И благословит Христос наш труд.

Любой одобрит такой план:

И христианин, и мусульман.

 

Зима

Отдыхает почва,

До зимы отбой,

А земля так рада,

Что дали ей покой.

Деревья онемели,

Впадает ветер в псих –

До весны и слова,

Не вытянешь ты с них.

Земля вся однотонна,

Пропал цветной ковёр,

Исчезли бриллианты

С поверхности озёр.

Всё вокруг так тускло,

Такая тишина:

Зима уж на пороге –

Она всему вина.

Взрослые не знают,

Что нужно им порой,

Зато зимой детишек

Не загнать домой.

 

Ленивый Серёга

Лень напала на Серёгу,

И не хочет он читать.

Он всё смотрит на дорогу:

«Побегу-ка   я играть.

Кто придумал все уроки –

Нам мученья и мороки!»

И схватил он мяч футбольный –

Вот теперь он был довольный!

И давай его пинать

По кустам и битым стёклам,

А потом пошёл менять.

Дорог тут ровных не найдётся –

Менять, не велик, не придётся.

А мяч футбольный всё ворчал –

От Серёги прочь бежал.

До песка он докатился,

У ног мальчишки остановился.

А хозяин тут как тут –

Он задира, слишком крут.

Ничем своим не дорожит,

А к чужим душа лежит.

«Здорова, друг, – ты просто ас

Я мяч меняю на КАМАЗ».

Он мяч с утра гоняет

И на что менять не знает,

Любой он бартер одобряет,

КАМАЗ красивый соблазняет.

«По рукам», – сказали парни

До чего они азартны

А часок через другой

На песке был мордобой.

 

Слёзы берёзы

Не дрожи, моя берёза,

Не китайская ты роза,

Не пугал тебя мороз,

Где причина твоих слёз?

Я взглянул, увидел банки –

Ей закрыть пытаюсь ранки!

Не могу я ей помочь –

Лишь кричу всем: «Руки прочь!»

И пошли же нынче детки –

Обломали бедной ветки!

Слёза в банку – кап, кап, кап,

Но тебе ж не привыкать.

Потерпи моя берёза,

Не китайская ты роза:

Всё до лета заживёт,

На ветке птица запоёт,

Прибегут в тенёчек козы,

И забудутся все слёзы!

 

День матери

Нет прекрасней мамы.

Это знают все!

Её приходу рады,

Рады, как весне.

В школу она водит,

Из садика берёт,

И после работы, дома,

Ещё работа ждёт.

Слабое создание –

Неправильно звучит,

А сказавший это,

По-моему, грешит.

Войны начинались

И прекращались вновь.

Где женщина, где мама –

Там и вся любовь.

Отдадим им сердце

И дадим им власть –

Они мужчинам сильным

Не дадут пропасть!

 

Деловой

С утра до самой ночи

Я занят позарез.

Учусь я на пятёрки,

В искусство я залез.

Быстро надоело

Художником мне быть.

Скучное занятие –

Лучше волком выть!

За мной картина плачет:

«Эй ты, Пикассо!»

Но она ошиблась,

Я – Авраам Руссо!

«Какое наказание», –

В дверях кричит сосед.

Так весь день я занят,

Занят и в обед.

И вечер весь мой занят –

Я иду с кружка,

Про гитару вспомнил,

До дома два шажка.

Решил заняться спортом –

И там просвета нет.

Кем я только не был

За все двенадцать лет!

Без ушей остался

Недописанный портрет,

Что певцом не стал я –

Тоже не секрет…

 

Бомж

Нехотя вогнала

Страна людей в тупик.

«Что же делать дальше?» –

Говорит мужик,

«Не бомжом родился,

Было всё – и вдруг

Никто теперь я в жизни,

И улица мне друг.

Подскажите, люди,

Где и как и мне жить?

Нечего мне кушать

И не на что мне пить.

Виноват ли в чём-то –

Не пойму по сей.

Где же середина?

И что вообще за ней?!»