Пользовательского поиска

                                                          Очерк

Сейчас много пишут и говорят о том, как мы победили в Великой Отечественной войне. Какие мы были смелые и мужественные, порядочные  и благородные, дружные и хлебосольные. Этому не все верят, особенно молодые. И мне это очень обидно, потому что это – правда.

Мы, взрослые, привыкли к этому местоимению. Мы привыкли говорить «наша страна, наш народ, наша победа». И очень не хочется от этого отвыкать. Я родилась после войны и, разумеется, не принимала в ней участие. И все–таки я говорю «наша победа», потому что за меня и ради меня воевали мой отец, мой дядя и оба мои дедушки. Дядю Сашу наша семья с войны не дождалась: он погиб за несколько дней до победы.

Я много раз пыталась расспросить отца о том, как он воевал. Но отец, подобно другим героям войны, всегда был сдержан и немногословен. Однажды он признался: «Главное для меня было не сбежать с поля боя и не застрелиться». Я всегда знала отца как очень смелого и жизнерадостного человека. Поэтому я спросила: «Почему, папа? Объясни. Я не понимаю». Ответ оказался коротким: «Потому что мне было очень страшно».

А вот что я знаю от других о том, как воевал мой отец. Четырнадцатилетним мальчиком он убежал на фронт, чтобы разыскать там отца и бок о бок сражаться за нашу Родину. Матери он прислал такое письмо: «Дорогая мамочка! Извини, что ушел без спросу. Ведь ты все равно не пустила бы меня. Добраться до линии фронта мне помог лейтенант, с которым мы ехали в одном вагоне. Когда я прибыл на место, как раз шел сильный бой. Через несколько часов я разыскал папу. Можешь себе представить, как он был поражен,  увидев меня на передовой…»

Мой отец родом из Грозного. Поэтому вполне естественно, что он воевал на Северо-Кавказском фронте в 317-й стрелковой дивизии. Это он вместе с тысячами других советских героев самых разных национальностей не пустил немецких фашистов к нашей грозненской нефти.

Мой отец – из поколения победителей. Вот как он победил своего первого фашиста. Это был немецкий разведчик, с которым юный красноармеец неожиданно столкнулся в горах. Фашист выдался высокого роста. Но юный воин не растерялся. Он был изворотливей грузного, неуклюжего немца и, изловчившись, с разбегу ударил его штыком. Фашист рухнул на землю. Свидетелем этого неравного поединка стал другой боец, случайно оказавшийся поблизости. Он рассказал о подвиге юного Димы Соколова его командиру лейтенанту Роману Клеванскому.

Прошло много лет, пока этот эпизод фронтовой биографии Дмитрия Сергеевича Соколова стал известен его родным и близким. Боевые товарищи моего отца ждали, когда зарубцуются раны войны.

Вот что писала на фронт моя бабушка Екатерина Георгиевна: «Милый, где бы ты ни был, помни свою мать, которая тебя так любила и кохала. Я горжусь, что у меня муж и сын малолетний защищают Родину. Ты, мой сыночек дорогой, пошел с отцом с искренней душой. Так будь же до конца таким же искренним и верным своей Родине, как твой отец». Через много тяжелых, кровопролитных боев прошли вместе отец и сын Соколовы. Но случилось так, что взвод Клеванского попал под шквальный огонь немцев. Соколовы разлучились надолго… но не навсегда! О том, как встретились отец и сын, рассказала дивизионная газета «На штурм»: «Только что отгремел бой. Дивизия входила в освобожденную от врага станицу Н. По улицам двигались обозы, мчались грузовики, громыхали орудия и танки. В тени домов и в садах отдыхали усталые бойцы. Высокий человек в запыленной гимнастерке остановился около старой яблони, обняв рукой теплый шершавый ствол. Он снял пилотку, и свежий ветерок обдал его седеющую голову приятной прохладой. И вдруг он услышал знакомый голос:

-Папа!

Бывалый командир, который всего лишь несколько минут назад без страха смотрел в глаза смерти, вздрогнул. В голову ударила горячая волна крови. Перед ним стоял сын.

-Дима!

Мальчик повис на шее у отца, покрывая поцелуями его изможденное, потное лицо…»

Через четверть века однополчанин моего отца майор в отставке Б. Зорин, который принял близко к сердцу удивительную и вместе с тем типичную для его поколения судьбу отца и сына Соколовых, разыскал в своих старых блокнотах следующую запись:

«Научившись у отца искусству минометной стрельбы, Дима в одном бою уничтожил беглым огнем вражеский пулеметный расчет. Шесть гитлеровцев были истреблены метким выстрелом наводчика Дмитрия Соколова. На его боевом счету также один убитый немецкий унтер – офицер, разведчик…»

В последний раз на той далекой и такой близкой нам войне Б. Зорин видел отца и сына Соколовых на Кубани, в августе 1943 года: Соколов – старший в капитанских погонах и с орденом Красной Звезды на гимнастерке и мальчишка – сын в солдатской форме и с медалью «За отвагу» на груди.

О том, как сложилась в дальнейшем жизнь Соколовых, Б. Зорин узнал из письма моего деда Сергея Дмитриевича:

«В одном из боев, - сообщал ему мой дедушка, - меня ранило в голову, и вскоре, как инвалид Отечественной войны 2-ой группы, я вышел в отставку. Вам, наверное, будет интересно узнать кое – что о Диме. В 1948 году он окончил мореходное училище, получил диплом штурмана дальнего плавания. Плавал старпомом, а затем капитаном на разных судах. В настоящее время он капитан рыбоморозильного судна «Тауйск». Вы писали когда – то о 14-летнем Диме Соколове, а сейчас ему 37 лет. Он женат, у него восьмилетняя дочь».

Восьмилетняя дочь – это я. Судьба распорядилась так, что я родилась в столице Азербайджана г. Баку.

А вот выдержка из заметки, опубликованной в газете «Бакинский рабочий»:

«В предоктябрьском соревновании своим умением, инициативой, рыбацкой хваткой особенно отличился экипаж рыбоморозильного судна «Тауйск», где капитаном был Д.Соколов. Экипаж добыл сверх плана 5640 центнеров рыбы».

«Где же вы теперь, друзья – однополчане?»

Война настигла отца и сына Соколовых в мирное время. Дедушка скончался от ран, а отец вынужден был уйти с моря – после инфаркта. Жить около моря и не работать на нем было тяжело, и отец принял решение вернуться в Грозный – любимый город своего детства.

Его жизнь продолжалась, пока продолжалось мирное время. Он погиб в первую чеченскую войну. Не от пули – он был слишком стар, чтобы воевать. Война застала его в дороге – он спешил увидеть внучку, которую так долго ждал. Отец доехал до Невинномысска – там его сердце остановилось навсегда.  Мы до сих пор не можем найти его могилу.

Мы, взрослые, никак не можем отвыкнуть от этого местоимения. Мы привыкли говорить «наша страна, наша война, наши могилы». А может быть, не надо от него отвыкать? Может быть, это хорошо, когда мы вместе? Давайте будем думать.

Яндекс цитирования Rambler's Top100

Главная

Тригенерация

Новости энергетики

Новости спорта, олимпиада 2014