состоит еще и в том,  что у греков  нет  обычая  целовать  край  Чаши  после причащения.

     В некоторых   наиболее  строгих  монастырях  Святой  Горы существует  обычай  причащать   не   принимавших   участие   в священнослужении  иереев  и  диаконов вне алтаря,  как простых монахов.  Обычай  этот  недавний  и  возник,  повидимому,   из стремления  насельников  этих  монастырей  возродить некоторые литургические порядки древних монашеских Общежитии.  Еще  один интересный обычай мне приходилось наблюдать в Ватопеде.  Здесь после отверзения Царских врат  братия  падает  ниц,  игумен  в Царских  вратах  вслух читает разрешительную молитву и обводят храм  епитрахилью.  Эта  практика,   хотя   и   редко   теперь встречающаяся,  - не нововведение, так как еще в типиконе 1870 года Пантелеимоновского монастыря со ссылкой на  более  ранний Дионисиатский типикон говорится о подобном обычае, но не перед причащением, а после отпуста часов до начала литургии.

     Надо сказать,  что греческая,  в том  числе  и  афонская, практика  не  знает  крестного  хода  с водосвятным молебном в конце   литургии,   и   этот   неотъемлемый   атрибут   любого престольного   праздника   в   России   существует   только  в Пантелеимоновском монастыре.

     Заамвонную молитву игумен читает  перед  местным  образом Спасителя.  Хор  поет "Слава,  и ныне" и "Молитвами,  Господи, всех святых и Богородицы мир Твой подаждь нам и  помилуй  нас, яко един щедр".  Во время пения этого стиха екклисиархи вносят в  церковь  большое  блюдо  с  коливом  и  ставят  его   перед проскинитарием.     Коливо     это,     по     замечанию    В. Григоровича-Барского,  по своему составу "есть  самая  пшеница чистая,  добре  уваренная  и  исцеженная от води,  и с орехами толчеными смешана".  На его поверхности разноцветной пудрой  и орехами   изображается   икона   Богоматери  или  празднуемого святого, на что у специальной артели монахов-колливадов уходит несколько часов.

     Архиерей и все духовенство выходят из алтаря,  и, покадив коливо, архиерей читает молитву "Вся совершивший словом Твоим, Господи"  и благословляет коливо рукой.  Первый хор поет "Буди имя Господне благословено"  и  второй  -  "Имя  Господне  буди благословено",  затем  первый  хор  начинает пение этого стиха снова, а второй хор его оканчивает. Во время пения екклисиархи уносят  коливо  в  трапезу.  Священнослужители  возвращаются в алтарь,  а архиерей встает на  кафедру  и  произносит  возглас "Благословение   Господне   и   милость   Его   на  вас,  Того Божественною  благодатию  и  человеколюбием  всегда,  ныне   и присно,  и во веки веков". Хор поет: "Аминь", архиерей: "Слава Тебе,  Боже наш,  слава Тебе", хор: "Слава, и ныне", "Господа, помилуй" (трижды) и "Владыко святый, благослови".

     Архиерей, взяв  в  руки  крест,  с кафедры творит отпуст, который имеет несколько  иное,  чем  в  славянском  служебнике завершение:  "...  и всех святых,  помилует и спасет нас,  яко благ и Человеколюбец и милостивый  Бог"  и  "Молитвами  святых отец  наших".  На этот заключительный возглас архиерея игумен, став во Святых вратах, делает ему поклон и отвечает