Становление социальной работы

Введение

Система социального обеспечения и социальной работы является неотъемлемой частью любого современного общества. Точнее, ее можно было бы назвать даже критерием развития современного общества. Наиболее развитые страны современного мира прошли длительный путь социальных конфликтов, которые порой оборачивались подлинными катастрофами; сама социальная катастрофа революции и гражданской войны являлась единственным фактором прогресса. Трансформация, которую претерпели развитые страны в Новейшее время, позволила значительно снизить уровень интенсивности классового конфликта и открыла – хотя бы гипотетически – возможность ненасильственной эволюции общества. Снижение уровня классовой напряженности во многом стало возможным благодаря развитию системы социальной работы и социального обеспечения, которые наряду с общими тенденциями общественно-экономического развития способствовали нивелированию контрастов социальной стратификации.

Тема настоящего исследования – предпосылки формирования европейской модели социальной работы.

Становление социальной работы – тема, имеющая междисциплинарный характер. Она предполагает и осмысление событий истории развития добровольной общественной инициативы и государственной социальной политики, и истории социологических и философских идей, которые выступали как их теоретическая основа.

Предметом исследования в свете этого выступают социальные процессы, оказавшие влияние на становление европейской модели социальной работы Объектом исследования является сам процесс становления социальной работы в зарубежных странах.

Цели и задачи работы:

Цель данного исследования – определить основные предпосылки формирования европейской модели социальной работы, т.е. проследить механизмы становления социальной работы как особого вида общественной инициативы и государственной политики. Выявить те общие принципы, в соответствии с которыми данный процесс протекал в зарубежных странах.

Для достижения этих целей в работе решаются следующие задачи

Реконструировать событийную канву становления социальной работы в связи с развитием социальной политики, общественно-политических и экономических процессов

Выявить ключевые моменты в сегодняшнем функционировании системы социальной работы в Европе и установить характеристику взаимоотношений с историческими предпосылками

Проанализировать теоретические концепции социальной работы.

 

Степень разработанности проблемы в литературе:

В современно литературе присутствует большой интерес к проблемам социальной работы.

Этот интерес возник сравнительно недавно. Точнее, впрочем, было бы говорить не о возникновении а о  возобновлении этого интереса. В конце XIX века в России началось быстрое развитие системы благотворительности и социальной работы. Толчком к этому послужили буржуазные реформы 60-70-х гг., в особенности земская реформа, создавшая особую сферу профессиональной деятельности, в которую попала в некоторых своих аспектах и социальная работа. В это же время на территории России начинают действовать иностранные благотворительные организации, занимавшиеся социальной работой, такие, как, например, «Армия спасения» (как будет показано ниже, это было вызвано переходом системы социальной работы за рубежом на качественно новый этап развития). В это время, в России и начинаются первые научные исследования в данной области. В основном, они обобщали зарубежный опыт. Несколько трансформировался, но не исчез интерес к исследованию феномена социальной работы в первые годы советской власти: перед обществом стояли такие серьезные проблемы, как массовая беспризорность, голод, безработица, рост преступности и социально девиантного поведения и т.п. Традиционная же система социальной работы, находившаяся под покровительством членов императорской фамилии, церкви, международных организаций была разрушена большевиками в ходе революции и гражданской войны и ее восстановление было невозможно. Интерес к теме социальной работы получал, таким образом, мощный внешний стимул.

Позднейшее развитие общественно-политической и экономической ситуации в стране привело к тому, что значительная часть проблем, делавших эффективность социальной работы вопросом жизни и смерти государства, была решена или, по крайней мере, основательно замаскирована. Основа для наиболее явных проявлений бедности исчезла с ликвидацией безработицы, социально девиантное поведение (бродяжничество, профессиональное нищенство, проституция, наркомания и т.п.) так же было устранено или по крайней мере скрыто от большей части общества благодаря жесткой и всеохватывающей репрессивной системе общедоступными (безотносительно к вопросу о качестве) стали медицина и начальное образование. Короче говоря, возникла новая политическая система, в которой социальная жизнь была строго регламентирована и упорядочена, система отличавшаяся от прежнего положения дел радикальнейшим образом и в следствие этого не очень-то нуждавшаяся в таком атрибуте прежнего общества как социальная работа. Кроме того, хотя заметная доля населения страны была социально не защищена, говорить об этом вслух по понятным идеологическим причинам было не принято.

Это, само собой, не способствовало актуализации темы социальной работы. История социальной работы за рубежом в советское время в результате изучалась довольно слабо, так сказать, мимоходом.

Вопросам современного состояния социальной работы за рубежом посвящались в лучшем случае отдельные пассажи в исследованиях по социальной политики капиталистических стран. Среди работ такого рода попадаются исследования, содержание которых имеет объективный характер и, вероятно, не устарело и в наши дни. В тоже время общая, направленность большинства этих исследований пропагандистская. В условиях холодной войны внимание авторов было сосредоточено на выявлении слабых мест в жизни западного мира и демонстрации превосходства социальной политики КПСС. (Интересно, что в своей критике социальной действительности Запада советские исследователи не ограничивались одними только измышлениями чисто пропагандистского свойства, но часто обращали внимание и на вполне реальные трудности капиталистического общества, которые позже – уже в 90-е годы – стали предметом осмысления западных социологов. Примером здесь может служить, например, анализ и критика концепции государства всеобщего благосостояния, проделанные на французском материале советским исследователем Макаревичем в 1984 и французским социологом Пьером Розанваллоном уже в 90-е годы. Общий недостаток литературы этого времени – явное преобладание оценочных характеристик над фактическим материалом.

Исключение на общем фоне составляет уникальная разновидность советской научной литературы – реферативные обзоры публикаций западных авторов по социальной политике капиталистических стран, публиковавшиеся под грифом «для служебного пользования». Впрочем, несмотря на всю весомость и основательность публикаций этого рода, они мало дают для изучения интересующей нас проблемы, поскольку посвящены по преимуществу политически злободневным сюжетам, а не истории.

Вновь интерес к теме социальной работы проснулся в 90-е годы после крушения советского строя и начавшегося системного кризиса в жизни общества.

Середина 90-х гг. стала временем, когда начался интенсивный процесс осмысления того опыта социальной работы, который был накоплен в постсоветское время.

Счет монографий и учебных пособий вышедших за этот сравнительно небольшой срок идет уже на десятки Соответствующей проблематике посвящен целый ряд специальных периодических изданий.

Достаточно много работ написано об истории социальной работы в России.

В тоже время, история становления социальной работы за рубежом остается в наше время по-прежнему не исследованной. Данному вопросу посвящаются в лучшем случае отдельные главы и параграфы в книгах, рассматривающих гораздо более широкий круг сюжетов. Это касается и трудов отечественных авторов, и переводных работ.

Такая ситуация вполне объяснима. Социальная работа стала злободневной темой сравнительно недавно. Система ее функционирования в России находится на начальном этапе процесса своего оформления. Прежняя, включавшая и осмысление иностранного опыта, традиция была прервана событиями начала ХХ века. Сегодня, очевидно, речь идет в первую очередь об овладении техникой социальной работы на современном уровне. В соответствии с этим и осмысление проблем социальной работы имеет преимущественно прикладной характер. В свет появляются труды, посвященные подготовке социальных работников в зарубежных странах, организации отдельных аспектов социальной работы (работа с молодежью, стариками инвалидами и т.д.), общим принципам организации социальных служб в зарубежных странах, или детальному изложению всех сторон социальной работы в отдельных государствах, некоторые из этих публикаций имеют по-настоящему фундаментальный характер.

История же социальной работы в этом практически-прикладном контексте выглядит (на первый взгляд) как второстепенный теоретический вопрос.

Единственная специальная работа по данной проблематике, которую нам удалось обнаружить – диссертация, посвященная становлению социальной работы в Израиле. Кроме того, как уже говорилось выше, истории социальной работы за рубежом посвящены главы в отдельных работах, а так же рассматривается эта тема в связи со становлением традиций социальной работы в России.

Это положение дел еще раз подтверждает актуальность и обоснованность постановки целей и задач настоящего исследования. В литературе по истории социальной работы за рубежом существует значительная лакуна: фактическое положение дел в этой области в зарубежных странах описано вплоть до мелких деталей, но до сих пор нет сколько-нибудь целенаправленного осмысления социальной работы как части единой общественной системы в динамике ее развития.

Источники:

Не лучше обстоит дело и с источниковой базой.

Источниками в данном вопросе могли бы быть юридические акты, устанавливающие нормативную основу социальной работы в разные исторические эпохи, воспоминания непосредственных участников социальной работы в тот или иной период времени и свидетельства современников, характеризующие данный вид деятельности, массовые источники, такие как документация тех или иных благотворительных организаций и материалы периодической печати, освещающие их деятельность.

С сожалением приходится констатировать, что эти виды источников на сегодняшний день еще не введены в оборот современной отечественной науки. Разработка источниковой базы в этом направлении выходит за рамки целей и задач нашего исследования и, более того, представляется заведомо невыполнимой в рамках дипломной работы.

Ситуация, впрочем, не совсем безнадежна. Некоторые публикации, особенно переводные, если и не воспроизводят тексты интересующих нас первоисточников, то, по крайней мере, содержат их детальное изложение и описание. Так, например, в сборниках из серии «Социальная работа» присутствует описание нормативно-правовой базы социальной работы в Германии и приводятся некоторые сведения о том, как она изменялась с течением времени, аналогичные сведения применительно к другим странам приводятся в американской Энциклопедии социальной работы.

Думается, что трудности, связанные с недоступностью источников не являются на данном этапе исследования непреодолимыми: наша работа направлена на то, чтобы очертить приблизительные исторические границы становления и эволюции системы социальной работы в западных странах, рассмотреть ее как один из аспектов системы социальных отношений в целом и определить характер взаимодействия между общеисторической и идейной динамикой и динамикой становления системы социальной работы. А при такой постановке проблемы обозначенные выше трудности отчасти компенсируются за счет привлечения источников, связанных с упомянутой выше исторической и идейной динамикой.

Проблематика общественно-исторического развития в Европе и США исследована в отечественной и зарубежной литературе детально. Это же касается и источниковой базы исследований соответствующей проблематики. Источники по истории экономического развития, общественного движения, партийно-политических систем стран Запада хорошо изучены и их дополнительная разработка в настоящей работе не требуется.

По сути дела, в разработке в рамках настоящего исследования нуждаются только источники еще одной разновидности – источники по истории теоретического обоснования принципов социальной работы.

Это во-первых тексты, в которых формулировались мысли, определявшие идейный облик той или иной исторической эпохи: программные документы политических течений, произведения философов и социальных мыслителей.

Во вторых, это те тексты, содержание которых могло использоваться (и использовалось) непосредственно для обоснования тех или иных подходов к социальной работе.

Источники этой группы многократно изданы на русском языке и основательно прокомментированы.

Ко второй группе относятся работы авторов психологических и социологических концепций, чьи выводы использовались при организации современных систем социальной работы и социального обеспечения.

Хронологические рамки исследования

В настоящей работе мы исходим из наличия корреляции между становлением отдельной сферы общественной жизни ( в данном случае, социальной работы) и динамикой развития общества в целом. В связи с этим, хронологические рамки нашего исследования задаются временными границами становления капиталистического общества, т.е. периодом XVI – ХХ вв.

Географические рамки работы

Включить все зарубежные страны в предмет исследования по понятным причинам невозможно. Поэтому представляется уместным ограничиться теми государствами, где в указанный период были сделаны наибольшие достижения, а именно США, Великобританией, Германией и Францией.

 

1. Возникновение социальной работы в качестве профессиональной деятельности и этапы ее становления

1.1. Возникновение системы социальной работы и ее эволюция в Новое время

Истоки того, что в наше время известно под названием «социальная работа», в принципе, можно возводить к довольно отдаленному прошлому.

Известно, что еще в античном обществе (например, в Древнем Риме) существовал институт социального обеспечения, действие которого распространялось на обедневших граждан Римского государства (плебс) и состояло в безвозмездной раздаче пищи и денежных средств, необходимых для поддержания жизни. Аналогичные институты действовали и в более раннее время в древней Греции.

В Средние века социальные функции, связанные с заботой о нищих и убогих отчасти взяла на себя церковь. На расходы, связанные с этой деятельностью, иерархи указывали даже как на аргумент в пользу необходимости для церкви владеть собственностью, приносящей доход. (этот исторический сюжет хорошо известен по полемике, например, иосифлян и нестяжателей на Руси или дискуссиям нищенствующих орденов в Западной Европе с их оппонентами)

Некоторые аспекты социальной работы в это время брала на себя, условно говоря, общественная инициатива. В число обязанностей сельских и городских общин, наряду с повинностями в пользу их сеньеров, входила и забота о материальном обеспечении калек, стариков, сирот и т.п., проживающих на земле данной общины.

Помимо этого, существовала и поощряемая церковью и моральным самосознанием практика раздачи милостыни и т.п. Деятельность такого рода расценивалась как угодная Богу и повышала социальный престиж человека, усердно ей занимающегося. Вопреки распространенному мнению, эта практика была вовсе не случайной и бессистемной: она очень существенно была регламентирована, например регулярно повторяющимися церковными и светскими церемониями и ритуалами и регулировалась обычаями повседневной практики людей. Другое дело, что принципы функционирования этой разновидности социальной помощи определялись вовсе не потребностями тех, кто в ней нуждался, т.е. собственно помощь была в известной мере побочным продуктом данной деятельности, да и в качестве профессиональной такая деятельность не рассматривалась.

Государственная власть в феодальном обществе, по большому счету, от решения соответствующих проблем самоустранялась. Интерес к нуждам социально незащищенных групп в населении страны государство проявляло с давних времен, но как правило в особом ключе: в аспекте пресечения профессионального нищенства и т.п. девиаций репрессивными мерами. Эта практика отразилась и в сводах законов данного времени, и в литературных памятниках.

И в Западной Европе, и на Руси в Средние века исторический опыт того, что, используя современный термин, можно было бы назвать социальной работой, обнаруживает большое сходство. Определяется оно общими закономерностями функционирования феодального общества.

Становление социальной работы как особого вида профессиональной деятельности стало возможным благодаря возникновения общества нового исторического типа, буржуазного общества в основание которого легло промышленное производство и капиталистическая форма собственности.

Именно эта общественно-историческая трансформация сделала возможным глубокое разделение труда и выделение особой группы людей, занятых исключительно производством услуг социальной работы. А на определенном этапе развития капитализма возникла и такая ситуация, когда спрос на данный вид услуг стал определяться не только  и не столько их непосредственными получателями, но в первую очередь силами, которые экономически в обществе господствуют. Это, собственно, и создало условия, в которых складывались предпосылки и происходило становление социальной работы. Думается, что в свете этого о «социальной работе» в более древние времена можно рассуждать в основном, используя этот термин метафорически, либо употребляя его с соответствующими оговорками.

 

Выше была отмечена связь между становлением социальной работы и возникновением капитализма.

Это, впрочем, не означает, что зарождение капиталистических отношений автоматически означало и зарождение системы социальной работы. У капиталистического общества соответствующая потребность возникла только лишь на достаточно позднем этапе его развития.

Рассмотрим это на примере Англии – «классического» государства, рано вступившего на буржуазный путь развития.

Развитие капиталистических отношений началось в Англии не позже XVI века. В это время Англия приобретает первые заморские колонии и становится конкурентом Испанской колониальной империи. Плавание Кабота в 1497 г. в Северную Америку стало ответом на попытки Испании и Португалии монополизировать колониалистическое освоение Нового Света.

Освоение территории Северной Америки началось сравнительно поздно – в начале XVII века, зато первые владения в Карибском море были захвачены у Испании практически сразу – в XVI веке.

Захват колониальных владений не был результатом случайного стечения обстоятельств. Его начало совпало по времени с бурным развитием мануфактурного производства и появлением новой политэкономической идеологии – меркантилизма.

В результате развития этих тенденций в экономике Англии сформировалось особое явление – «треугольная торговля».

Вершинами главного «треугольника» экономических связей были «сахарные острова» Карибского моря, промышленные (главным образом – металлургические) центры Англии и западное побережье Африки. Из Африки на острова вывозились невольники, прибыль от продажи которых вкладывалась в производство сахара и табака. Табак и сахар вывозились в свою очередь в Англию; средства, полученные от продажи сахара на рынках континентальной Европы, вкладывались в английскую мануфактурную промышленность. Английские товары вывозились в Африку, где обменивались на рабов, вывозившихся опять-таки на острова.

Не трудно заметить, что большая часть прибылей от торговли в этом треугольнике оседала именно в Англии. Именно в промышленность метрополии инвестировались прибыли от торговли плантационными товарами в Европе. Капиталы работорговцев вкладывались в саму же работорговлю или в производство сахара. В метрополию же вывозились и огромные состояния, скопленные плантаторами: тратить их плантаторы предпочитали в Англии.

В результате, ближе к началу XVII века зарождающаяся английская буржуазия сумела сосредоточить в своих руках достаточно материальных ресурсов для того, чтобы приступить к переустройству социальных и политических реалий Англии в соответствии  с собственными потребностями.

Это и стало первым шагом к созданию ситуации, в которой общество стало жизненно нуждаться в системе социальной работы. Феодальное общество очень корпоративно: оно состоит из целого ряда сословных организаций, которые замкнуты в себе и вполне самодостаточны в смысле своей способности обеспечивать воспроизводство своих членов. Проблема социальной незащищенности в следствие этого практически отсутствует в феодальном обществе: корпоративные организации феодальных землевладельцев берут заботу обо всех людях, которые входят в их состав, на себя; тоже самое делают и сословные структуры феодально зависимого населения: как уже отмечалось выше, заботу о сиротах, стариках, инвалидах и т.п. берут на себя крестьянские и городские общины.

Именно эти сословные структуры и оказались в первую очередь разрушены буржуазным развитием общества. Очередным этапом развития капитализма в Англии стало, как известно, огораживание, сопровождавшееся массовым сгоном крестьян с земли их прежних феодальных господ.

Со стороны государства первая реакция на это последовала в виде ужесточения уголовного законодательства, каравшего злостного бродягу или нищего, например, за кражу на сумму свыше 5 шиллингов смертной казнью, охотно заменяемой ссылкой в колонии. Отреагировал так же рынок рабочей силы: труд обездоленных людей, готовых переезжать в Новый Свет на положении кабальных рабов-сервентов, стал очень ходовым товаром.

Законодательство в области социальной политики, в первую очередь, политики по отношению к беднейшим слоям населения и повседневная практика взаимоотношений властей с ними поначалу почти не изменились.

Закон, несколько упорядочивающий сбор милостыни, был принят в Англии еще в 1530 г. Суть его состояла в том, что сбор и распределение милостыни отныне предполагалось передать специально назначенным чиновникам. Местные власти получали право взыскать штраф с человека, замеченного в уклонении от подачи милостыни.

В начале XVII века он был дополнен еще одной нормой (закон 1601 г.) – приходские власти и епископ получили право устанавливать особый налог на нужды бедных, некий упорядоченный вариант милостыни. Его размер устанавливался в зависимости от стоимости недвижимого имущества данного человека в пределах прихода.

Этот новый закон мало что менял на деле: принципы сбора и распределения налога имели исключительно случайный характер.

Степень развития социальной работы определяется степенью развития и направленностью социальной политики в целом. С учетом этого тезиса положение дел в Англии вплоть до начала XVII века вполне объяснимо. Главным идейным ориентиром была в это время концепция меркантилизма, ее же краеугольными камнями была, во-первых, концентрация драгоценных металлов в государстве, а во-вторых – контроль над демографией и недопущение перенаселенности страны. Избыточное, с точки зрения меркантилизма, население надлежало вытеснять в колонии; невыносимые условия жизни беднейших слоев населения Англии, драконовские уголовные законы способствовали достижению этой цели: вывоз белых рабов в Америку приобрел большие масштабы: по оценке американского исследователя Э Вильямса, в течение всего колониального периода в истории США сервенты составляли около половины населения колоний, если же иметь в виду начальный период колонизации, то их доля в населении колоний будет еще более внушительной.

Улучшение условий жизни бедняков, которое стало бы результатом развития социальной работы, препятствовало бы колонизации заморских владений и наносило бы вред меркантилистской политике; таким образом, ни власти, ни находящийся на подъеме класс буржуазии не были в это время заинтересованы в становлении системы социальной работы.

Впрочем, в экономической и социальной политике английских правящих классов вскоре произошли изменения.

Ближе к концу XVII века к меркантилизму присоединилось учение о том, что богатство страны обеспечивается развитием промышленности. Для этого же, в свою очередь, нужно большое количество дешевой рабочей силы, которое возможно только при наличии избыточного населения. Во времена лорд-канцлерства Д. Джефрейса (1648-1689) в соответствии с новыми веяниями начинается борьба против злоупотреблений судей, приговаривавших бедняков за самые незначительные проступки к смертной казни, заменяемой на ссылку в колонии. Эта борьба была тем более успешной, что Яков II покровительствовал «Королевской Африканской кампании», занимавшейся торговлей черными невольниками. Эта политика была вскоре дополнительно упрочена победой в Англии буржуазной революции.

Прекращение прежней переселенческой политики повышало уровень социальной напряженности и конфликтности в обществе; в ходе революции эти новые реалии дали о себе знать в виде таких явлений, как, например, движение диггеров.

Ответом правящих классов стало создание первого варианта системы социальной работы – организация работных домов. В качестве цели существования работных домов декларировалась необходимость предоставления помощи беднейшим жителям страны. Централизованный сбор милостыни действительно не мог обеспечить эту помощь в необходимых масштабах. Взамен и была выдвинута идея, которая, по замыслу ее авторов, должна была должна была ликвидировать самую причину бедности – безработицу. Помощь, которую оказывал работный дом заключалась в предоставлении работы всем незанятым.

Первый работный дом был построен в 1697 году в Бристоле. По форме своей организации это был своего рода интернат с жестко регламентированным – почти тюремным – режимом пребывания в нем его постояльцев. Помещение в работный дом было как правило полупринудительным; вполне добровольно в него шли только одинокие дряхлые старики, инвалиды и т.п. – словом те, кто находился в совершенно безнадежном положении и никоим образом не могли рассчитывать на то, что им удастся поддержать свое существование самостоятельно.

Проблемы, вызванные бродяжничеством, нищенством и т.п. в Бристоле удалось довольно эффективно – с точки зрения его зажиточных жителей – решать.

Работные дома стали организовывать повсеместно. В 1723 году под деятельность работных домов была подведена необходимая правовая база. Новое законодательство давало право приходским властям полномочия строить на средства жителей прихода работный дом. В тоже время, власти получили право отказывать в помощи любому, кто не желал идти в работный дом. Это повело к значительному сокращению расходов зажиточных налогоплательщиков на бедных – с 819000 ф. ст. в 1689 году до 619000 в 1750 г.

Условия содержания постояльцев работных домов при этом не изменились в лучшую сторону; не изменилось и отношение общества к своим беднейшим согражданам: они расценивались как безусловная угроза спокойной жизни обывателя, угроза, которая может быть смягчена только жесткой карательной политикой государства, одним из элементов которой и был на деле работный дом.

Временное улучшение жизни в работных домах произошло в конце XVIII века. Новое положение дел было определено т.н. «Джидбертовым законом». Смысл его был в том, чтобы не подвергать бедняков заключению в работный дом, а стремится найти им работу за его пределами, а в крайнем случае, даже оказать денежную помощь.

Причина этих преобразований заключалась, в частности, в том, что содержание работного дома было зачастую не под силу налогоплательщикам отдельного прихода. Эффективность подневольного труда обитателей работного дома отставала от роста производительности в фабричном производстве в условиях начинающегося промышленного переворота. Кроме того, работные дома не пользовались особой любовью беднейшей части населения Англии; общеизвестны факты протеста против них, подчас этот протест выражался даже в их разрушении.

«Джидбертов закон», впрочем, оказался не слишком успешным решением. Особенно неудачной была практика доплат, которые работный дом добавлял к заработной плате трудоустроенного им бедняка в случае, если его заработок был ниже уровня, необходимого для поддержания жизни. Результатом этой практики стало удешевление низко квалифицированного труда: работодатель был уверен, что потенциальный работник согласится на любой уровень оплаты, а разницу между ней и прожиточным минимумом покроет работный дом. Следствием этого, как несложно догадаться, стало увеличение количества бедняков, рост расходов налогоплательщиков и социальной напряженности.

К 30-м гг. XIX века созревает необходимость в изменении социальной политики, в том числе и в аспекте организации системы социальной работы.

Англия в целом находится в это время в состоянии развивающегося политического кризиса. Наиболее ярко он проявится в чартистском движении и движении за расширение избирательных прав в сторону предоставления их рабочим.

В этих условиях – между парламентской реформой 1832 и первыми акциями чартистов 1836 г. – и появляется на свет «закон о бедных» 1834 года. Суть закона была в реорганизации работных домов: по мысли законодателей, в число из первоочередных функций должно было войти санитарное обслуживание и предоставление первоначального образования. Режим содержания ужесточался в сравнении с положением «Джидбертова закона» и вновь становился приближенным к тюремному. Одновременно под существование работных домов была подведена более солидная материальная база: их финансировали отныне налогоплательщики не прихода, а более крупной административной единицы – юниона, образованного из нескольких приходов. Чиновники, занимавшиеся сбором и распределением этих средств имели право отказать в помощи любому, кто не согласится отправиться в работный дом. Кроме того, были предусмотрены и некоторые процедуры, позволявшие отправлять в работные дома и тех, кто собственно за помощью и не обращался. В это время начинается своего рода расцвет системы работных домов. Именно этот этап их существования и отразился в творчестве Ч. Диккенса, живописующего ужасы жизни их обитателей. Трудно не согласиться с хрестоматийной оценкой этого события: работный дом был использован властью, сформированной через парламент крупной промышленной буржуазией как пугало, которое должно было заставить рабочих соглашаться на любые условия найма; подтверждает эту оценку и то, что одновременно с принятием закона о бедных, парламент отклонил билль о сокращении рабочего дня до 10 часов.

Свою роль в дальнейшей эскалации политического кризиса эта реформа сыграла, а вот для развития системы социальной работы в Англии сделано ничего не было.

Государственная система социальной работы в Англии не могла сложиться еще довольно долго: работные дома просуществовали вплоть до начала ХХ века, когда началось их постепенное упразднение.

Зато в 1865 году в Англии появляется крупнейшая в мире добровольная благотворительная организация – Армия Спасения. Ее создателем стал Вильям Бутс, начинавший исключительно как религиозный деятель, выступающий за реформирование англиканской церкви. Его работа по организации «Армии Спасения», впрочем, вышла далеко за пределы проповеднической деятельности.

Работа Армии Спасения была поставлена с очень широким размахом: к концу XIX века в ее рядах состояло около 2 млн. добровольцев, бюджет организации доходил до 800 тыс. ф. ст. (едва ли не больше, чем расходы государства на эти нужды), деятельность организации широко освещалась в принадлежащих ей изданиях (тираж ее главного печатного органа доходил до 500 тыс. экз., кроме него за пределами Англии выходили другие издания на 24 (!) языках).

Формы работы Армии Спасения были очень разнообразны: от посещения нуждающихся в помощи на дому, до организации приютов и поиска тех, кто действительно нуждался в поддержке, но не мог по тем или иным причинам самостоятельно обратиться за помощью. Столь же разнообразен был и спектр помощи, которую добровольцы Армии Спасения оказывали своим подопечным: от пропаганды здорового образа жизни и религиозного благочестия, до бесплатной раздачи пищи, одежды и оказания медицинской помощи.

Несмотря на тот громадный и, можно сказать, подвижнический труд, которым занимались добровольцы Армии, отношение к ней общества было зачастую скептическим. В странах континентальной Европы несколько раз происходили погромы центров Армии Спасения. Это неприязненное отношение, которое временами давало о себе знать, вероятно, объясняется несколько навязчивым проповедничеством работников Армии.

Итог, с которым развитые государства Западного мира пришли к началу ХХ века был примерно тем же, что мы наблюдали на примере Англии.

Некоторая особенность социальной работы во Франции состояла в том, что интернаты, наподобие английских работных домов там не прижились. В отличие от Англии, во Франции господствующие позиции сохранила католическая церковь с ее давними традициями благотворительности. Всевозможные организации, действовавшие под ее эгидой предпочитали оказывать ту или иную помощь нуждающимся у них на дому.

Государственная система социальной работы в XIX веке была представлена в основном всевозможными благотворительными бюро и системой предоставления заработка на общественных работах. В сравнении с Англией, система общественного призрения во Франции была более громоздкой и бюрократизированной. Очень сложной была и система ее финансирования. Если в Англии единственная проблема состояла в том, чтобы обеспечить согласие налогоплательщиков установить необходимые размеры самообложения, то во Франции приходилась еще и справляться с путаницей, возникавшей из-за многообразия источников финансирования. Таких источника было три: средства, собранные в виде налогов на увеселения, деньги, полученные при самообложении общин и собственные доходы учреждений социальной защиты, которые они получали при эксплуатации выделенного им государственного имущества. Еще одна особенность французской системы – сравнительно позднее ее конституирование: более или менее законченный вид, о котором речь шла выше, она приобретает только после 1871 года. До этого для Франции было характерно очень интенсивное экспериментирование в данной области.

Особенность германской системы социальной работы в ее огромной вариативности. Этому способствовала юридическая пестрота германских государств во времена раздробленности и ее остатки, сохранившиеся после объединения.

В Средние века Германия не особенно выделялась на общем европейском фоне в смысле принципов взаимоотношения властей и обеспеченной части общества с социально незащищенными слоями. Зато, к концу XIX века в Германии возникла система, наиболее близкая к современному положению дел.

В литературе она получила название «эльберфельдской системы» – от названия города (Эльберфельд в Саксонии), где она возникла в середине XIX века; одновременно она возникает в Гамбурге, а затем распространяется на остальную территорию Германии.

Смысл ее состоял в следующем. Несколько благотворительных организаций объединяли свои усилия и выявляли круг лиц, нуждающихся в помощи. Это лица выявлялись не абстрактно, на уровне статистических сведений об их приблизительном числе и запросах, а конкретно, вплоть до каждого отдельно взятого индивида.

О каждом из потенциальных клиентов служб социальной работы собирались детальные справки  на предмет характера обстоятельств, вызвавших его бедственное положение (болезнь, старость, потеря работы и т.п. или же его собственное сознательное девиантное поведение). В соответствии с этой информацией определялся и характер помощи, которую ему следовало предоставить.

Эта помощь имела не только адресный и индивидуальный характер, но и оказывалась не некой обезличенной организацией, а конкретными людьми. За каждым из получателей социального обеспечения закреплялся определенный человек, который и работал с ним постоянно в течении длительного срока и нес личную ответственность за результаты этой работы. Финансирование социальные работники получали за счет самообложения местных жителей, и оно, надо полагать, было довольно скудным, как и в прочих европейских странах. Зато эта система по оценке, скажем, такого авторитетного издания конца XIX века, как энциклопедия Брокгауза – Ефрона, была наиболее эффективной в Европе.

Не смотря на пестроту организационных форм, бросающуюся в глаза с первого же взгляда, системы социальной работы и общие принципы социальной политики в этом аспекте обнаруживают во всех европейских странах заметное родство.

Состоит это родство в том, что целью социальной политики в целом была борьба с наиболее неприемлемыми для обществами формами социальной незащищенности. Имелись в виду те ее разновидности, которые являлись причинами девиантного поведения и преступности. Сама же по себе социальная незащищенность значительных по численности слоев населения и по-настоящему бедственное положение отдельных индивидов не рассматривалась ни благополучной частью общества, ни властями в качестве чего-то недопустимого.

Энтузиасты социальной работы наподобие добровольцев из  Армии Спасения могли рассматривать помощь людям, заботу о них как цель, значимую саму по себе. В то же время, объективно, система социальной работы как часть общественного организма была нацелена на совершенно другое – пресечение деятельности, опасной для обеспеченной части общества и выполняла функции, дополняющие работу полиции. В особенности, это характерно для самых ранних периодов ее становления.

Все это, в свою очередь, означало, что эффективность социальной работы была очень низкой. Своей деятельностью система социальной работы в это время в лучшем случае пресекала те или иные проявления незащищенности различных социальных групп.

Это обстоятельство сближает состояние социальной работы в данный исторический период с положением дел в докапиталистическую эпоху. Отличие в состоянии систем социальной работы в эти периоды состоит в том, что со становлением капитализма этот вид деятельности становится профессиональным и зачастую оплачиваемым. Развитие социальной работы начинает определяться в это время рыночными механизмами спроса и предложения.

 

1.2. Изменения в системе социального обеспечения в Новейшее время

Реалии начала ХХ века способствовали более быстрому, чем в прежнее время темпу развития системы социальной работы. Этому способствовали, как ни странно, не тенденции мирного и эволюционного развития капиталистического общества, а, наоборот, те аспекты его существования, которые свидетельствовали о тенденциях кризисных и потенциально даже катастрофических.

Во-первых, большее внимание на проблемы бедности заставляло обратить на себя набирающее силу рабочее и социалистическое революционное движение. Этот феномен выражался не только в нарастании, скажем, количества забастовок, но и в постепенной интеграции представителей этих движений в партийно-политические системы развитых государств. (Вхождение в состав правительства во Франции социалиста Мильерана, заметная доля представителей от социал-демократов в Рейхстаге, победа в условиях политического и экономического кризиса после окончания Первой Мировой войны лейбористской партии на выборах в английский парламент).

У традиционных политических сил появился в это время дополнительный стимул для сотрудничества с рабочим движением: в 1917 году побеждает революция в России, в 1918 происходят аналогичные революции (правда вскоре подавленные) в Германии и Венгрии.  Политические элиты в этих условиях стремились заполучить средство, которое давало бы эффективный ответ на кризисные ситуации в жизни общества.

Социальная работа, ставшая ранее особой профессией, относящейся к тому же, к довольно престижным видам деятельности, стала вызывать интерес у некоторых общественно-политических течений.

Так, в Германии, профессиональная социальная работа выросла из буржуазного женского движения и буржуазных социальных реформ в начале столетия как типично женская профессия.

В продолжение традиции добровольной общеполезной благотворительности и общественного попечения о бедных в середине XIX века (как сферы деятельности мужчин) к концу XIX – началу ХХ в. появилась тенденция привлекать дочерей и молодых женщин из высших социальных слоев к исполнению «серьезного долга на службе обществу». Зарождающееся феминистское движение использовало эти новые тенденции для собственного конституирования: для женщины благотворительность была одним из немногих поощряемых обществом социально значимых видов деятельности.

Результатом такой заинтересованности стал стремительный прогресс социальной работой. Женщины, занимавшиеся ей вскоре осознали, что социальная работа предполагает и передачу достаточно внушительного объема знаний и коммуникативных навыков, и соответствующее психологическое и моральное воспитание будущего социального работника в духе осознания своего профессионального долга, ответственности за судьбы и отдельных людей, и общества в целом. Передача же соответствующих знаний и морально-психологических установок спонтанно происходить не может.

Осознание этих фактов и подтолкнуло к идее создания специальных образовательных учреждений для социальных работников.

В начале ХХ века деятельница благотворительности и женского движения А. Соломон основала специальные подготовительные курсы, на основе которых в последствии возникла система специального образования. Эта инициатива развивалась в русле феминистского движения и должна была способствовать тому, что  получившие специальное образование женщины могли отныне конституировать социальную работу как оплачиваемую женскую профессию в общественных (а также в частных или конфессиональных ) учреждениях социального обеспечения.

Первая мировая война имела при дальнейшем становлении системы социальной работы решающее значение. Возникла военная благотворительность, потребовавшая новых мероприятий и организации социального обеспечения. Таких, например, как социальное обеспечение инвалидов войны, инвалидов и оставшихся без кормильца финансовая поддержка семьи и курирование женского труда на войне, а так же социальное обеспечение детей, сирот и оставшихся без крова и имущества при бомбежке. Смягчение военной нужды было первоочередной задачей социальной работы. На этом фоне возрастала потребность в подготовленных специалистах. Количество образовательных учреждений – с множеством учредителей, т.е. влиятельных предпринимателей, чиновников и политиков, осознающих важность социальной работы – увеличилось, что было знаком важности социальной работы и этой профессии. И действительно, эта работа в условиях военного времени служила действенным фактором обеспечения перевеса в военном противостоянии.

Осознание властями важности социальной работы в военное время привело к тому, что по их инициативе в 1916 был учрежден «Немецкий профессиональный союз социальных работниц», самостоятельное, независимое объединение с профсоюзным характером, занимающееся профессиональными и общественно-политическими вопросами.

Значение этой организации в глазах правительства становилось особенно существенным при учете роста оппозиционных и антивоенных настроений в стране: в лице хорошо организованной и лояльной системы социальной работы оно приобретало надежного союзника. Тенденции централизации в благотворительном движении развивались и дальше: благодаря объединению социальных образовательных учреждений в «Конференцию социальных женских школ в Германии» в 1917 году были сделаны первые шаги к унификации и государственному признанию профессии.

В связи с этими обстоятельствами можно не согласиться с расхожим тезисом о том, что «Первая Мировая война затормозила развитие позитивных начинаний в сфере общественного призрения и благотворительности».

Востребованность системы социальной работы только возросла в условиях поражения Германии в войне.

В 1920 г. вступило в силу первое государственное положение об экзаменах, в котором было закреплено определение «сестра по благотворительному уходу» и которое предусматривало три направления: охрана здоровья, попечение о малолетних и несовершеннолетних, общее и экономическое попечение. После двухлетнего обучения, сдачи экзамена и последующего стажерского года следовало государственное признание. Этим была создана основная структура подготовки социальных работников на десятилетия.

Таким образом, в европейском контексте социальная работа в Германии оказалась в авангарде: с государственно регулируемым социальным обеспечением, устойчивой структурой оплаты труда, интегрированная в аппарат государственного социального управления и имеющая независимую профессиональную организацию. И не последнюю роль в этом сыграли именно катастрофические события немецкой истории начала ХХ века.

Тезис о ведущей роли социальных катастроф в становлении системы социальной работы подтверждает и пример США – государства, жизнь которого была и в XIX, и в ХХ веке гораздо спокойнее и стабильнее в сравнении с любым из ведущих европейских государств.

В XVIII – XIX веках система социальной работы проходила в США те же стадии, что и в других развитых странах.

Зачатки этой системы возникают вскоре после победы США в войне за независимость и состоят из тех же элементов, которые известны нам по европейскому опыту. Это – «агентства, организованные и финансируемые местными властями». Государственные организации действовали в соответствии с теми же принципами, что и в Европе, т.е. готовы были оказывать определенную помощь нуждающимся, избегая при этом предоставления денежных субсидий (да и не имея возможности к ним прибегать из-за ограниченности средств). Деятельность властей в этой области часто имела репрессивный характер: человек, который, по мнению мирового судьи, представлял угрозу для общества (в следствии своего злостного нищенства, пьянства или сумасшествия) мог быть заключен в тюрьму наравне с преступниками.

Наряду с этим существовало большое количество частных и церковных благотворительных организаций, действовавших подобно их европейским аналогам. Ближе всего эта система стояла к той, что была принята в Германии: США так же отличались большим количеством вариаций в местном законодательстве и конфессиональной пестротой.

Специфика США в сравнении с Европой в это время определялась прежде всего сравнительно небольшим количеством социально незащищенных людей: как правило, в условиях наличия почти неограниченного количества свободной земли и дефицита рабочих рук обеспечения себя средствами к существованию было доступно каждому.

Другой специфический момент определялся региональными особенностями США. Социально уязвимы были как правило люди, недавно переехавшие в Америку. С самого начала миграционной волны 40-х гг. (В 1845 был аннексирован Техас, в 1846 – 1848 начались войны с Мексикой, которые дали США огромные территории на Дальнем Западе – эти земли стремительно осваивали не только американские фермеры и плантаторы, но и переселенцы из Европы, начавшие прибывать в США в невиданных ранее количествах)

Поначалу помощь им взяли на себя всевозможные землячества и религиозные братства, объединявшие выходцев из той или иной страны. К 80-м же годам в этот процесс пришлось вмешиваться государству. Отношение условно говоря коренных жителей США к пришельцам стало слишком враждебным.

В 1880 г. Конгресс издает закон, ограничивающий возможность въезда в США (въезд был запрещен беглым преступникам, душевнобольным, инвалидам и «потенциальным нищим». Правительство санкционировало так же создание сети «сеттльментов» – мест для временного проживания приезжих, организовало санитарную, образовательную и пропагандистскую работу в них, начал действовать целый ряд программ «американизации» приезжих. Мероприятия такого характера остаются в центре внимания правительства вплоть до нашего времени.

Как отмечает «Энциклопедия социальной работы», забота о материальной помощи была в рамках этой политики второстепенной. Америка была страной огромных возможностей, да и люди переселявшиеся в США, делали это в первую очередь, рассчитывая на улучшение своего благосостояния и нищенствовать вовсе не собирались. По наблюдению авторов этого издания, большая часть американских граждан имела очень приблизительное представление о том, чем же занимаются организации системы социальной работы (стоит сравнить это с ситуацией этого же времени в Англии, где все от мала до велика хорошо представляли себе, что такое, например, работный дом).

И как ни странно, именно в Штатах в конце XIX века появляется, чуть ли не раньше, чем в прочих странах, особая научная дисциплина, изучающая принципы социальной работы – ее называли «прикладная этика» или «христианская социология». Система профессионального образования по этой дисциплине так же возникает в США очень рано.

Размеренная эволюция системы социальной работы сменилась самой настоящей революцией в этой области в 1929-1930 гг. – в начале Великой депрессии.

В начале ХХ из употребления в США исчезает и сам термин «благотворительность» или «филантропия», в повседневный оборот приходит словосочетание «социальная работа». Это терминологическое изменение отражает и изменение действительного положения вещей. В XIX веке профессиональное занятие благотворительностью было как правило уделом богатых людей. В американских условиях она, к тому же была связана в значительной мере с просветительской работой и редко оплачивалась. Организации составлявшие ее систему принадлежали как правило местным общинам или религиозным братствам.

Начиная примерно с 1900 г. заботу о системе социального обеспечения взяли на себя правительства штатов; федеральное правительство все больше стремилось ограничить местные прерогативы в вопросах образования и медицины и подвести их под единые и более высокие стандарты.

В это же время начинается процесс государственной сертификации образования социальных работников, устанавливаются общепринятые стандарты их профессиональной подготовки. Этот процесс, надо сказать, был довольно мучительным и привел к закрытию в 1910 году 2/3 медицинских школ дававших такое образование.

Все эти начинания оказались как нельзя кстати в конце 20-х годов, когда разразилась Великая депрессия. Результатом ее воздействия на социальную систему стала дальнейшая ее централизация и принятие целого ряда федеральных законов, регламентирующих ее деятельность. Главным из них стал закон о социальным страховании, который вплоть до нашего времени является фундаментом, обеспечивающим материальную базу социальной работы.

Основой для этой реформы стала политика «Нового курса», провозглашенного президентом Рузвельтом. Новый курс предполагал активное регулирующее вмешательство государства в экономику и социальную жизнь. Основной целью его было преодоление последствий Великой депрессии и взятие под контроль таких негативных явлений индустриального общества, как, например, безработица.

В США начала ХХ века появляются на свет идеи, которые стали одним из наиболее значимых теоретических обоснований социальной политики новейшего времени – это политэкономическое учение Кейнса.

Несколько подробнее о нем будет сказано ниже. Пока что ограничимся только констатацией одного примечательного факта: кейнсианство также возникает в результате осмысления опыта социальных катастроф, которые Западу пришлось пережить в начале ХХ века. Отправной точкой кейнсианской теории было осмысление реалий послевоенной Европы и критика Версальского мира, как решения, чреватого будущими общемировыми потрясениями. Набольшее же идейное влияние эта концепция приобрела, продемонстрировав свою действенность при ликвидации последствий экономических кризисов.

Подводя промежуточный итог, отметим, что характерной чертой этого этапа развития социальной работы в развитых западных странах стало стремление сделать этот вид общественной деятельности делом общегосударственным. Социальная работа стала рассматриваться в качестве действенного средства преодоления кризисных ситуаций в жизни общества в целом. В тоже время, в достаточной мере эффективным ее результаты еще не были: масштабы социальных катастроф, становившиеся толчками для ее развития были слишком велики. В этот момент еще не наступило время, когда социальное обеспечение перейдет из разряда одного из средств реакции на кризис в иное качество – станет частью слаженной системы социальной политики, направленной на то, чтобы сделать такого рода кризисы и катастрофы принципиально невозможными.

 

2. Современное состояние системы социальной работы

2.1. Организационные принципы социальной работы и функционирование ее системы: американская и европейская (на примере ФРГ) модели

В Европе и США во второй половине ХХ века возникают во многом схожие системы социальной работы. Главная черта, роднящая эти системы – их общая экономическая основа в виде системы социального страхования. Как будет показано в следующей главе, социальное страхование это нечто большее, чем только техника организации социального обеспечения – на самом деле особая роль практики социального страхования говорит о специфическом подходе как проблеме целей социальной работы, так и о специфических проблемах в этой области. Различия между системами, принятыми в Европе и в США имеют как правило региональный характер или обусловлены некоторыми особенностями исторического опыта того или иного государства.

Так, действующая система социальной защищенности населения в США является очень гибкой, хотя и весьма сложной. Ее особенность, бросающаяся в глаза с первого взгляда и отличие от большинства европейских моделей – децентрализация. Система социального обеспечения состоит из разного рода социальных программ, регламентированных либо федеральным законодательством, либо законодательством штата, либо федеральными государственными органами и органами управления штата.

Государственная система социального обеспечения базируется на двух основных формах: социальном страховании и государственном вспомоществовании, которые различаются друг от друга по источникам финансирования. Выплаты социального страхования производятся из страховых фондов, образуемых за счет налогов на социальное страхование, которые взимаются и с трудящихся, и с предпринимателями. Государственное вспомоществование осуществляется за счет ассигнований из средств государственного бюджета.

В 1935 был принят «Закон о социальном страховании» с этого времени началась выплата пенсии по старости, пособия по безработице. Функционирование страховых программ осуществляется на основе федерального законодательства. На уровне штатов также действуют программы страхования на случай производственного травматизма или профессиональных заболеваний.

Начиная с 1960-х гг. получило развитие вспомоществование бедным. Его основные задачи – обеспечение гарантированного дохода, поддержание нуждающихся семей с детьми, продовольственная, жилищная и медицинская помощь.

Социальное законодательство европейских стран на первый взгляд гораздо больше подчиняет социальную работу государству и делает ее более планируемой.

Представляется, что это различие имеет внешний по отношению к социальной работе характер. Дело здесь не столько в различии принципов социальной работы, сколько в различных традициях конструирования государственной власти. США с самого начала были государством федеративным. Большая же часть европейских стран – государства унитарные. «Децентрализация» в США и «централизация» в Старом Свете противоположны друг другу лишь в очень относительном смысле. Тенденция к переходу все большего и большего количества функций социального обеспечения к представителям властей – факт характерный для всех развитых стран; другое дело, что организация этой власти может быть различной. Смысл происходящего в том, что социальная работа становится в глазах идеологов и правителей делом общегосударственной важности, которое нельзя отдать на откуп одной лишь благотворительности.

Более фундаментально другое различие – в европейских  странах повсеместно основой социального обеспечения является концепция государства всеобщего благосостояния; в США она одно время так же была популярна, но с конца 1960-х гг. она отходит на второй план. Вероятнее всего, это было вызвано французскими событиями 1968: для американского истеблишмента это означало разочарование в идее государства благосостояния, которое не смогло их предотвратить. В сущности, для самой социальной работы это мало что меняло: сменились в основном лозунги, а не техническая ее сторона.

Это подтверждает и пример Германии.

Германия послевоенного времени может рассматриваться как своего рода идеал функционирования системы социального обеспечения в Европе. Являясь примером для европейских стран, она обнаруживает в области социальной работы огромное сходство с США, поскольку так же является государством с давней федералистической традицией.

Оценка положения дел в Германии как весьма благополучного уместна по целому ряду причин. Во-первых, Германия является одним из общеевропейских лидеров в смысле развития экономики и среднего уровня жизни. Во-вторых, в организационном отношении немецкая система социального обеспечения была наиболее удачной еще с XVIII века: она была, с одной стороны, изначально приведена в соответствие самыми разными культурными особенностями отдельных немецких земель, а с другой, была достаточна проста для управления и финансирования – факт немаловажный, если учесть трудности возникавшие из-за путаницы в финансировании, скажем, во Франции XIX века.

Ниже будут рассмотрены главные аспекты функционирования системы социальной работы в Германии: организационно-техническая сторона ее функционирования, система социального страхования как сторона, обеспечивающая материальную базу преодоления социальной незащищенности и борьба с безработицей – главным фактором возникновения потребности в социальной работе.

Отличительная – и очень выгодная – черта системы социальной работы в Германии – удачное сочетание ее централизованного характера с учетом региональной, религиозной  и пр. специфики.

Основная на половину государственная, на половину общественная - Германский союз государственного и частного попечительства. Он, как и все зачатки современной системы социального обеспечения возникает в Германии в начале ХХ века  - в 1919 году.

1919 г. он был переименован на Германском съезде благотворительности в Сначала он находился в Берлине, затем (с переры­вом на период с 1933 по 1945 г.) во Франкфурте-на-Майне. Это центральный союз, объединяющий государственные, частные, общественные учреждения, а также отдельных лиц, занимающихся реализацией социальной работы в ФРГ. Германский союз служит платформой для содружества практиков, социальных педагогов и ученых в деле координации социальных инициатив в сфере соци­альной помощи, в том числе помощи молодежи и здравоохранению.

После объединения ГДР и ФРГ (3 октября 1990 г.) число его участников возросло до 3000. Со стороны государства сюда вошли представители на федеральном уровне, уровне федеральных земель, свободных городов и округов. От общественных организаций в союз входят Объединения благотворительности для рабочих, католический “Каритас”, Паритетный союз, Германский Красный Крест, Союз милосердия Евангелической церкви и т.д. В него также вошли отдельные лица, прежде всего социальные работники, управленцы, руководители правлений и объединений, известные общественные деятели. В работе Союза участвуют учебные заведения, исследовательские институты, учреждения практической социальной работы.

По уставу, утвержденному собранием членов Союза 2 октября 1991 г. в Хейльбронне, главная цель союза — воплощение идей социальной работы, особенно там, где речь идет о государственной, общественной и частной социальной поддержке, помощи молодежи и здравоохранению в ФРГ. Его основными задачами являются выдвижение инициатив в области социальной политики, выработка практических рекомендаций по осуществлению государственной, общественной и частной социальной работы; экспертная деятельность в области социального права; создание информационного банка для специалистов; повышение квалификации ведущих кадров и сотрудников в социальной сфере, поддержка значимых для социальной работы наук; изучение опыта и оценка развития социальной работы в других странах, развитие международного сотрудничества и обмена опытом; издание трудов и прочих публикаций по вопросам социальной сферы.

Во главе Союза стоит председатель, имеющий четырех заместителей. Эксперты разделены по комиссиям:

1.    социальная помощь и социальная политика;

2.    помощь молодежи, продвижение молодежи, молодежная политика;

3.    оказание помощи семье, политика способствования семейным отношениям;

4.    помощь здравоохранению, политика в области здравоохранения;

5.    помощь людям преклонного возраста;

6.    помощь инвалидам с детства;

7.    помощь инвалидам, ставшим таковыми в результате несчастного случая;

8.    социальные профессии;

9.    организация социальных служб;

10. планирование в области социальной работы.

Эти специальные экспертные комиссии образуют 20 рабочих групп по обсуждению отдельных вопросов. С постановлениями и решениями Союза считаются государственные власти. Так, например, параграф 89 Федерального закона о социальной помощи содержит разъяснения о доходах граждан, ищущих поддержки от го­сударства. Союз выработал по этому вопросу рекомендации еще в 1975 г. И эти рекомендации учитываются в новом законодательстве, так же как и рекомендации Союза в определении уровня дохода при оказании помощи в особых случаях. Или, например, Союз переработал и опубликовал в 1992 г. свои “Рекомендации для реализации имущественных интересов в сфере социальной помощи”, которые учитываются в параграфе 88 Федерального закона о социальной помощи.

Можно еще привести в пример параграф 91 “Претензии к лицам, обязанным оказывать поддержку по гражданскому праву”, где учитываются рекомендации Союза.

Сюда же относится учет рекомендаций по расходам на лечение клиентов социальных служб, по помощи бездомным, учет предложений экспертов Союза по оказанию помощи членам семьи, указание по удовлетворению спроса в одежде и вещах и т.д.

Как видно, Союз и сегодня играет существенную роль как центр социальной работы ФРГ, имеющий значительное влияние не толь­ко в юридических кругах Федеративной Республики Германии. С ним считаются, его мнение весомо, к нему прислушиваются самые высокие инстанции на федеральном уровне.

В 1898 г. в Берлине был основан “Союз по защите детей от жестокого обращения и эксплуатации”. Этот орган выступал в то время против непосильного детского труда, за надлежащий уход за детьми, настаивал на продолжительном времени учебы в школе и был тесно связан с образованием и государственной благотворительностью.

Первые шаги по разработке методики социальной работы были сделаны в Германии на основе изучения опыта работы в США и собственного опыта – преимущественно эльберфельдской системы. Речь идет о патронажном методе, использованном в Веймарской республике в связи с последствиями войны, безработицей, массовым обнищанием населения. Расширенная концепция этого метода включала в себя прежде всего вопрос о причинах нужды.

Идея этого метода в его современном варианте была озвучена в 1926 г. Алисой Саломон опубликовавшей труд по социальной работе “Социальный диагноз”, идеи которого перекликались с одноименной книгой М. Ричмонда, вышедшей в США в 1917 г. Заимствование американского опыта облегчалось отмеченным выше сходством социальной ситуации XIX – начала ХХ века в этих странах, а так же схожими тенденциями развития систем социального обеспечения в это время.

Привлечение американского опыта, как и собственная традиция социальной работы в Германии были прерваны во время господства нацистов. Их возобновление начинается после Второй Мировой войны. В это время и получает дальнейшее развитие патронажный метод: в середине 50-х годов, социальные работники перешли от взаимодействия с отдельными клиентами к работе с группами лиц. Тут, видимо, оказали свое влияние получившие развитие в США эгопсихология — работа с семьями и рассмотрение человека в целом, а не его заболевания или сложившейся на данный момент ситуации.

С середины 60-х годов в социальной сфере был выработан единый подход к работе с коллективами клиентов в зависимости от вида и степени социального поражения.

70-е годы стали годами переосмысления социальной работы в ФРГ. Ученые пришли к выводу о недостаточности использования классических методов социальной работы, а также о малом использовании терапевтических средств в тех случаях, когда речь шла об охвате и решении проблемы в целом. В научном мире ФРГ происходили дискуссии о пользе системных подходов в социальной работе. На их базе были отработаны основные модели и выработаны принципы современного развития социальной работы на национальном уровне в Федеративной Республике Германии.

Необходимо отметить, что в ФРГ проводят границу между соци­альной работой и социальной педагогикой. Социальная работа связана с помощью, уходом и заботой по отношению к клиенту. Социальная педагогика занимается в основном вопросами непосредственного воспитания и образования клиентов. Так, например, социальный педагог преследует цель, чтобы его клиенты-дети были воспитаны в духе лучших традиций европейской культуры, его клиенты юношеского возраста могли получить европейское образование, психически нездоровые люди могли бы получить все то, что позволило бы им включится в естественную жизнь общества.

Социальный работник концентрируется на социальных проблемах клиентов, на путях и средствах, которые помогут ему решить насущные вопросы клиента.

Социальный педагог участвует в повседневной жизни клиента, оказывает на нее педагогическое влияние. Социальный работник занимается конкретным социальным вопросом клиента, ищет пути его решения.

Мы видим, что в работе социального педагога и социального работника есть немало общего. Однако, специализация указанных направлений происходит с учетом особенностей различных социальных профессий.

Где же находит применение своим знаниям специалист по социальной работе?

В ФРГ специалист с дипломом по социальной работе чаще находит рабочее место в благотворительных учреждениях, оплачиваемых из бюджета общин, на средства церкви, реже из государственных средств. Задача социального работника как профессионала — оказать поддержку лицам, попавшим в бедственное социальное положение.

Выше была отмечена удачность сочетания централизации и региональных нужд в немецкой системе социальной работы. Еще более удачным следует признать распределение в этой системе ролей федерального и регионального уровня: финансирование непосредственно социальной работы осуществляется в основном за счет средств общин и добровольных пожертвований, государство берет на себя установление стандартов этой работы, косвенно определяя таким образом  размеры этого финансирования. Федеральный бюджет стремится не обременять себя дополнительными расходами (которые и без того имеют устойчивую тенденцию к росту) и концентрируется на решении задач социального страхования, которые были бы для общин и отдельных людей труднодостижимыми.

В деятельности социального работника на практике воплощается социальная политика государства. Социальный работник по большому счету занят решением социальных проблем. В случае его бездеятельности последние могут привести к социальному взрыву Здесь видна реальная увязка решения социальных и экономических проблем как гарантия существования правового социального государства. Осуществление социальной работы становится важным общественно-политическим фактором.

В ФРГ для социальных услуг характерно то, что они из частного независимого сектора все больше переходят под опеку государства.

Для решения социальных вопросов пользуются также услугами добровольцев, безвозмездно пытающихся помочь людям, попавшим в беду (ежегодно эти люди экономят казне несколько миллиардов немецких марок), и услугами оплачиваемого персонала. Население опасается бюрократизации государственного социального обеспечения, поэтому все чаще среди пострадавших возникают формы взаимопомощи или самопомощи.

Взаимосвязь экономики и социальной работы была бы неполной, если не принять во внимание то, что социальный работник должен умело распоряжаться полученными денежными средствами. Здесь речь идет о социальном менеджменте. Социальный работник обязан быть в курсе финансовых проблем своих клиентов. Он должен знать о долгах клиентов, оплате нужд личного хозяйства со стороны социальных служб, оплате за аренду помещений, лекарств, о затратах на культурную программу, на уплату налогов, погашение страховки и т.д. Ответственное финансовое учреждение, например, от государства или от церкви, частного независимого союза или от других общественных сил может на определенный срок по плану выплачивать соответствующие денежные средства, т.е. здесь речь может идти о расходах внутри социального учреждения и плановом распределении средств. Но для решения финансовых проблем социальный работник может использовать и средства частных лиц; сюда можно отнести наряду с пожертвованиями помощь родственников.

Финансовая сторона в деятельности социального работника играет существенную роль. Деньги на социальные нужды в ФРГ можно получить главным образом в учреждениях, финансирующих социальные услуги, от государства, от церковных общин, фондов социального страхования, от общественных организаций, от предприятий и профсоюзных касс взаимопомощи, централизованно от церкви, из многочисленных фондов и учреждений, служащих социальным целям.

Кроме того, есть и другие источники финансирования: больничные кассы (обеспечение по болезни), страхование от несчастных случаев, пенсионное обеспечение, а также кредитные учреждения, например банки, гарантирующие так называемые социальные кредиты. Социальный работник в ФРГ обязан хорошо знать и уметь пользоваться всеми источниками социального финансирования.

Далее отметим, что развитие социальной работы в конце 60-х — начале 70-х годов дало толчок для образования крупных организаций по оказанию социальных услуг населению. Только к середине 90-х годов наблюдается некоторый спад роста таких учреждений. Мнение немецких ученых таково, что социальные, оздоровительные и возрастные проблемы будут играть и в будущем для ФРГ существенную роль. Учитывая такую перспективу, немецкие ученые считают, что в практике работы социальных учреждений ФРГ недостаточно внимания уделялось вопросам хозрасчета, менеджмента, оптимального руководства. Вопросы управления и менеджмента остро возникали не только там, где нужно было решить наболевшие вопросы, но и там, где социальное предприятие, находясь на грани банкротства и решения вопроса “что делать?”, определяло дальнейшую судьбу учреждения. Так как появилась тенденция к убыточности, а немецкая экономика после объединения ФРГ и ГДР и вхождения в Европейский Союз стала давать сбои, то усвоение социальными работниками основ социального менеджмента стало актуальным для ФРГ.

На начало 90-х годов социальной работой в ФРГ занималось более 6000 служб и организаций, годовой оборот этих учреждений составлял 50 млрд. немецких марок, здесь работали более 700 тыс. штатных сотрудников, и 1,5 млн. человек привлекались к работе в качестве добровольцев. Сюда же надо отнести 410 тыс. учреждений самопомощи, которые финансировались частично из бюджета упомянутых учреждений, а частично из других источников. Цифры, приведенные выше, свидетельствуют о том, что в современных условиях в ФРГ значение менеджмента и управления для режима хозяйствования, решения финансово-экономических и организационных задач, а также повышения квалификации руководящих кадров становится особенно актуальным.

Чтобы верно оценить социальную политику, проводимую в ФРГ, приведем несколько цифр для сравнения, принимая во внимание следующие высказывания некоторых немецких политиков: “Наше государство больше не в состоянии финансировать социальные нужды. Классические политики социальной сферы пока не в состоянии разумно развивать зачатки реформ. Они зациклились на своих идеологических позициях и проводят поверхностную политику с клиентурой”; “Основной риск для социального государства — вопрос его финансирования. Фактом является то, что расходы на нашу социальную безопасность не могут больше расти, так как в плане количества достигнуты пределы роста для социальной сферы”.

В ФРГ на социальные цели в 1994 г. выделялось на человека около 13 тыс. немецких марок в год (для сравнения — в 1960 г. на эти цели шло около 1200 немецких марок).

В ФРГ идет реформа социальной помощи. Социальная помощь больше не ограничивается финансовыми услугами нуждающимся. Государство ставит перед социальными работниками задачу преодоления их клиентами зависимости от социальной помощи, включения некогда безработных в процессы, происходящие на рынке труда. Реализуются также и другие принципы развития социального государства, которые себя оправдали и на которых строится будущее. К ним относятся: а) самоуправление сферой социального обеспечения; б) обеспечение по старости; в) развитие системы независимой благотворительной помощи.

В 1995 г. выделялось 70 млн. марок на амбулаторное лечение;

25 млн. — на помощь молодежи; 38 млн. марок — на помощь семьям.

В зависимости от степени заболевания и потребностей, клиенты социальных служб ФРГ могут обратиться за помощью в следующие обычные или специализированные учреждения, а также к специалистам:

1) в социально-педагогические учреждения (интернаты, жилищные сообщества под контролем социальных работников, консультации по вопросам воспитания, учреждения для отдыха и т.д.), к социальным педагогам, специализирующимся по вопросам семьи;

2) в группы самопомощи (инвалидов, больных, маргиналов);

3) в государственные, ведомственные, общественные, частные учреждения с целью получения ночлега (дома для женщин-бомжей, одиноких бездомных мужчин, ночлежки, сборные пункты для наркоманов и т.д.);

4) в медицинские учреждения (больницы, дневные и ночные поликлиники, другие лечебные учреждения, реабилитационные центры, консультационные пункты по вопросам планирования семьи и др.);

5) в психиатрические, диагностико-психологические и психоте­рапевтические учреждения (клиники, терапевтические группы по месту жительства, психиатрические пункты для социальных целей, детские психиатрические пункты, школьные психиатрические службы, медицинские пункты по терапии семьи и брака и т.д.);

6) к психотерапевтам, медикам-консультантам по семейным вопросам, психиатрам, врачам, консультирующим медицинским сестрам по вопросам материнства;

7) в службы по уходу за попавшими в затруднительное положение (к медицинским сестрам общин, в службы по уходу на дому, в выездную службу Красного Креста и т.д.);

8) в социальные добровольные службы (службы раздачи питания, службы помощи на дому, службы по поддержке и помощи для родных инвалидов и т.д.);

9) в церкви и религиозные общины, к пастырям, церковным помощникам в общинах, в консультационные церковные центры, в группы помощников церкви);

10) в школы (к учителям), интернаты, учреждения для помощи учащимся, в профессионально-технические училища, в центры по профессиональной ориентации;

11) в социальные образовательные учреждения для взрослых (родительские университеты, в центры общения, в центры по подготовке вспомогательного персонала и т.д.);

12) в детские ясли, группы продленного дня, объединения для матерей, работающих в дневное время, в службы по заботе о детях;

13) в посреднические службы (по вопросам жилья, работы, найма обслуживающего персонала, дотаций детям и т.д.);

14) в юридические консультации (по общим и специальным вопросам);

15) к адвокатам;

16) к полиции;

17) к управленцам и администраторам в социальной сфере, в области здравоохранения и образования.

Отметим, что расходы на социальные услуги в Германии составляют десятую часть от бюджета на социальные нужды. Объем же социальных услуг за последние 15 лет возрос примерно в 2 раза. Несмотря на это, защитники социального государства в ФРГ считают, что расходы на социальные услуги могли бы быть и большими. Однако трезвомыслящие политики предлагают ограничиться имеющимся и, экономя, вскрывать дополнительные резервы.

Социальные услуги можно типологизировать по их содержанию:

·         консультационные;

·         врачебные;

·         информационные;

·         правовые (с контрольной функцией);

·         по общему уходу (исключая врачебные);

·         организационные.

Социальными услугами в ФРГ считаются только те, которые оказываются в некоммерческих учреждениях, т.е. они финансируются из распределительного федерального фонда, например из фондов социального страхования, налогов, пожертвований и т.д. Их целью и содержанием являются улучшение, поддержание и защита жизненных условий малоимущих и неимущих слоев населения.

Исходя из вышеизложенного можно сделать некоторое обобщения.

1. Под социальными услугами в ФРГ понимаются услуги, оказываемые слабо защищенным в социальном плане слоям населения в некоммерческих учреждениях и направленные на выравнивание жизненного уровня граждан.

2. Типологию социальных услуг можно определить: в зависимости от их целей и задач; по правовому базису, т.е. что за организация или учреждение их оказывает; по виду и форме их оказания.

3. Гарантированная система социальных услуг существует для граждан с момента их рождения; иностранцы, проживающие в ФРГ, также пользуются социальными услугами.

4. Оказание социальных услуг в ФРГ опирается на правовую базу федерального законодательства и законодательства федеральных земель. Если возникают недоразумения, то в силу вступает закон.

Каковы же профессии социальной сферы?

Мы ограничимся их перечислением, сохраняя принятые в Германии обозначения: помощник социального работника по уходу за пожилыми людьми; социальный работник по уходу за престарелыми; психотерапевт по детским и юношеским проблемам; дипломированный педагог; помощница по ведению домашнего хозяйства на селе; консультант по семейным вопросам; воспитатель; помощник по семейному быту; помощница в деле воспитания детей; социальный работник по уходу за инвалидами; воспитатель детского дома;

организатор досуга детей и молодежи; ответственный работнике молодежью на местах (лицо, отвечающее за воплощение молодежной политики ФРГ в местных органах самоуправления); работник по делам детей и юношества; консультант по вопросам реабилитации; социальный педагог; социальный работник по делам иностранцев.

Даже из этого перечня профессий социальной сферы можно сделать вывод, что ФРГ является одним из мощных европейских социальных государств. Но это вовсе не означает, что Германия не имеет проблем, тем более, что в последнее время наметились тенденции к ухудшению в социальной сфере. Что же мешает дальнейшему развитию социального государства, к чему стремятся немцы?

Проблемными для социальной работы в ФРГ являются следующие сложившиеся условия:

а) вступление страны в Европейский Союз и его последствия;

б) трудности социально-политического выравнивания новых и старых федеральных земель;

в) ухудшение социального положения граждан в ФРГ усугубляется ростом безработицы, нищеты, неблагоприятными тенденциями демографического развития страны, сокращением дотаций на жилье, высокой квартплатой, отсутствием необходимых мест в со­циальных учреждениях для временного пребывания детей;

г) в ФРГ, как и в других странах, профессия социального работника имеет преимущественно “женское” лицо. Она малооплачиваема, недостаточно престижна.

В заключение отметим, что объем материала не позволяет сделать более глубокого анализа социальной работы в ФРГ. Но даже изложенное о социальной сфере в Германии позволяет вынести определенное представление о социальной жизни и степени защищенности в этой высокоразвитой европейской стране.

Такая высокая степень развития системы социальной работы связана с общими принципами социальной политики ФРГ. В основу ее положена идея социального государства, фиксирующая, в частности, принцип, в соответствии с которым «забота о гражданах и их защита – обязанность государственной власти».

Эти принципы записаны в Конституции ФРГ: согласно статье 20, ФРГ является демократическим и социальным государством. Социальное государство не ставит цели всестороннего обеспечения и обслуживания человека, напротив, оно строится на основе самостоятельно приобретенных правомочий граждан. Принят широкий спектр социальных законов, которые охватывают обеспечение по болезни, в старости и в связи с несчастным случаем, пособия на детей, для оплаты жилья и по безработице.

Доля социальных услуг в валовом внутреннем продукте ФРГ составляет свыше 30%. В 1992 г. объем социальных услуг составлял более 900 млрд. марок. Почти треть из них приходится на пенсионное страхование и страхование на случай болезни. Оказывая эти услуги, государство выполняет обязанности по Основному закону.

В стране действует несколько основных разновидностей обязательного социального страхования, которые обслуживают нужды пенсионного обеспечения, медицины, некоторых отраслей образования и т.п. В контексте нашей работы детальное описание системы страхования нецелесообразно: это лишь один из частных элементов социальной работы. Остановимся лишь на наиболее существенной ее части – страхование от безработицы.

Цель страхования по безработице заключается в том, чтобы обеспечить оказавшимся безработными необходимые средства к жизни, а также свести к минимуму экономические и социальные последствия безработицы.

Страхование от безработицы в Германии в 1994г.

 

Основа системы страхования

Охват страхованием

Финансирование

Наёмные работники

Работодатели

Государство

Закон о страховании от безработицы

Рабочие и служащие

3,25% от общего заработка

3,25% от общего фонда оплаты труда

Выплаты по страхованию безработицы;

Финансирование помощи безработным

 

Нынешнее регулирование  страхования по безработице основывается на Законе по обеспечению занятости. Страхование и выплаты по безработице осуществляются Федеральным ведомством занятости. Страховые отчисления обязательны для рабочих и служащих независимо от их доходов. Безработные получают пособие по безработице. Его размеры зависят от общего трудового стажа до наступления безработицы, от размеров получаемой до потери работы заработной платы, от возраста, а также от наличия детей. Пособие выплачивается в течение не менее , чем 156 дней, если до потери работы безработный проработал как минимум 360 дней, и не больше, чем 312 дней, если в течение трех лет до наступления безработицы он проработал как минимум 720 дней. Более продолжительные сроки предусматриваются для работающих по найму в возрасте более 42 лет.

Размер пособия работника по найму, имеющего на своем содержании минимум одного ребенка, составляет 68% за вычетом предусмотренных законом взносов; для остальных категорий работающих по найму эта цифра составляет 63%.

Условиями получения пособия служат способность и желание трудиться. Поэтому если работник добровольно отказывается от своей работы, или если безработный в предписанные сроки регулярно не является на биржу труда, или если он не соглашается с предоставленным ему реальным трудоустройством, выплата пособия прекращается. Не получают пособия бастующие или уволенные в результате локаута работники, ибо, во-первых, безработица, дающая право на получение пособия, обусловлена нехваткой рабочих мест, и, во-вторых, страхование от безработицы не может вторгаться в конфликты, связанные с политикой в области заработной платы.

Средства на страхование по безработице слагаются из взносов, вносимых равными долями работодателями и застрахованными работниками. В настоящее время размер взноса составляет 4,3%.

Безработные, срок страхования которых истек, получают социальную помощь по безработице. Выплаты по безработице устанавливаются ниже соответствующих размеров пособия по безработице. Выплаты составляют для безработных с детьми 58% от заработка. Финансирование социальной помощи по безработице осуществляется из федерального бюджета.

Поскольку из фондов страхования или социальных выплат по безработице каждому имеющему на то право безработному выплачивается пособие, он, во-первых, уже больше не обязан для обеспечения средств к жизни немедленно соглашаться с любой предложенной ему работой. Таким образом; страхование по безработице смягчает напряженность на рынке труда. Поэтому страхование от безработицы, кроме всего прочего, помогает безработному подыскать новую работу сообразно его способностям, на которой его производительность окажется сравнительно более высокой. Во-вторых, в результате обеспечения определенного процента от своего дохода безработный освобождается от необходимости соглашаться с такими вариантами трудоустройства, при которых его заработная плата оказывается ниже размеров пособия по безработице. Чтобы сохранить предложение рабочей силы как элемент рыночных отношений, заработная плата не может опускаться ниже размеров пособия и выплат по безработице. Таким образом, социальное страхование играет роль стабилизатора уровня заработной платы.

Заметим, что система социального страхования – особенно в ее последнем аспекте , страховании от безработицы – играет большую роль в снятии конфликтности в обществе, но на рынок труда воздействовать она может лишь косвенно, через большое количество опосредующих звеньев. Проблема безработицы, очевидно, порождается именно закономерностями функционирования рынка труда, а значит социальное страхование в основном ликвидирует последствия социальных пороков, не оказывая влияния на их причины. Это и будет основанием для той критики современной системы социальной работы, о которой речь пойдет ниже.

 

2.1. Теоретические концепции социальной работы: история и современность

Картина исторического становления системы социальной работы была бы неполной без взгляда на ход развития идей, которые определяли место, отведенное ей в общественном сознании, идей, на основании которых осмысливалась ее важность и актуальность в жизни общества.

Нам представляется, что говорить, скажем, о «философии социальной работы» можно только условно: предметом рефлексии мыслителей этот вид человеческой деятельности становится сравнительно поздно, скорее всего в тот момент, когда социальная работа вступает на высшую ступень своего современного развития.

В тоже время, сам предмет социальной работы – человек, его общественные связи, его социальное окружение, причины тех или иных жизненных коллизий, ответственность человека и за себя самого и тех, кто его окружает и т.п. – были с самых древних времен предметом и философского и вообще теоретического мышления.

Разумеется, исследование мировоззренческой основы социальной работы, т.е. проблемы содержания общечеловеческих ценностей – важная отрасль ее теории. Исследование этого предмета и можно было бы назвать философией социальной работы, но только метафорически: ведь этот род деятельности очевидно не является единственной сферой приложения общечеловеческих ценностей. В рамки нашего исследования этот круг проблем не входит по причине его внеисторического характера: ясно, что значимость той или иной ценности не может меняться, возрастать или наоборот становиться меньше, коль скоро эта ценность считается общечеловеческой.

Руководствуясь хронологическими рамками, очерченными выше, рассмотрим развитие учений о человеке и обществе в связи с динамикой развития социальной работы в XVI – ХХ веках.

На самое начало этого периода приходится подлинный переворот, произошедший в сознании населения значительной части Европы: Реформация, начатая Мартином Лютером. Начало этого процесса имело большое значение не только для истории церкви; по новому взглянув на вопросы религии, деятели Реформации в первую очередь изменили свой взгляд на место человека в мире. Не вдаваясь в подробности учений Мартина Лютера и Жана Кальвина о человеке и божественном предопределении, отметим лишь одну их деталь. Спасение человека после смерти возможно благодаря лишь одному обстоятельству: вере в Бога, которую Он сам, по своему произволу, вне зависимости от тех или иных поступков человека дает индивиду, либо отказывает в ней. Изменить решение Бога относительно своей судьбы человек не в состоянии, а вот узнать это решение можно: тем, кого Бог избрал для спасения, Он дает удачу во всех их земных делах.

Интересующий нас аспект протестантского взгляда на человека и общество состоит, таким образом, в самом настоящем культе предприимчивости и удачи в земных делах и одновременно осуждении тех, кто не удачлив и не предприимчив. Отношение к такого рода людям могло быть в лучшем случае снисходительным, но не таким, которое предполагало их равенство с удачниками – избранниками Бога.

Значение этого поворота в сознании людей для дальнейшего исторического развития трудно переоценить. С утверждением Реформации на доброй половине Европейского материка те морально-этические ограничения, которые препятствовали развитию капиталистической экономики были сняты; безудержная нажива, обогащение не взирая на средства – то, без чего невозможно первоначальное накопление капитала не только были оправданы, но и были признаны единственно верной жизненной позицией.

Разумеется, вывести напрямую реалии социальной политики и социальной работы из протестантской этики невозможно. Социальная политика, в рамках которой были предприняты первые попытки создать систему социальной работы, ранее всего, как уже отмечалось выше была принята на вооружение в Англии. Ее теоретическое обоснование на первый взгляд не имеет ничего общего с упомянутой выше богословской концепцией; ведь этим обоснованием стала экономическая теория меркантилизма и физиократия – экономические учения о том, каким образом происходит накопление богатства государств и о том, что этому накоплению может угрожать; серьезная ссылка на волю Бога, на предопределение и т.п. в такого рода концепциях бессмысленна.

На деле ситуация сложней: именно отказ от самой постановки вопроса о судьбе отдельно взятого индивида в контексте экономической системы и говорит о связи упомянутых учений с протестантской этикой.

Меркантилисты отталкивались от закономерностей процессов торговли и денежного обращения, а закономерности эти таковы, что предполагают крайне неравномерное распределение материальных благ, и устранение этой неравномерности не только невозможно, но и нежелательно; существование бедности – одно из условий существования богатства. Подход физиократов исходил из идей ограниченности природных ресурсов и необходимости поддержание соответствия между численностью населения и объемом этих ресурсов. Отдельно взятый человек с его жизненными затруднениями не представляет для этих теорий не малейшего интереса сам по себе: он может быть либо полезен, либо вреден для целей накопления богатств и не более того.

Вполне резонно с этой точки зрения обращение социальной политики Англии к насильственному выселению в колонии и репрессиям против нищих при решении проблемы массового обеднения людей в XVI – XVII вв.

Этот же экономический и этический контекст сопутствует следующему этапу становления социальной работы в Англии; т.е. созданию работных домов.

Как видно из  предшествующего содержания работы, антигуманная практика английского правительства в XVI – XVIII вв. сменяется к концу второй половины XIX века более или менее совершенной и приемлемой системой государственного социального обеспечения, кроме того, в 60-х годах именно в Англии начинает действовать крупнейшая международная благотворительная организация – Армия Спасения.

Конечно же, у этого поворота в развитии социальной работы были и соответствующие теоретические предпосылки. В основном, своим формированием они обязаны французской социальной мысли эпохи Просвещения и революции 1789 года – и об этом будет речь ниже, – но свою лепту внесли и здесь и английские мыслители.

Это в первую очередь – авторы утопий, описывающих возможные пути преобразования, которое помогло бы избавиться от язв современного им общества. Два крупнейших мыслителя, работавших в этом направлении, - Т. Мор и Ф. Бэкон - жили именно в Англии.

С некоторой долей условности, можно сказать, что они в своих книгах сформулировали два принципиально возможных подхода к парадигме социальной работы.

Устранение неблаговидных сторон современной ему действительности эпохи зарождения капитализма Т. Мор видел в первую очередь в радикальном общественном переустройстве. В идеальном государстве в его представлении нет места для частной собственности; именно ее устранение и изменение отношения к богатству вообще сделают возможным справедливое общество. (Заметим любопытный факт, взгляды Мора на справедливое общество, возможно, были обусловлены его религиозной позицией, точнее неприятием протестантской этики: обвинение, послужившее поводом для казни Мора было связано с его неприятием официальной протестантской (англиканской) церкви и симпатиями в пользу католицизма).

Совершенно иной подход предлагает Ф. Бэкон. Его «Новая Атлантида» – образец эдакой технократической утопии: все то зло, которое существует в современном мире удастся преодолеть благодаря техническому прогрессу. Социальное переустройство при этом совершенно не нужно: частная собственность, формы политического устройства и т.п. в «Атлантиде» не упомянуты ни разу.

Упомянутая выше условность в понимании работ этих утопистов как парадигм развития социальной работы обусловлена тем, что сама социальная работа непосредственно не упоминается в их книгах. Там, в тоже время, были сформулированы концепции дальнейших путей развития общества в целом. И, надо сказать, что дальнейшее развитие их идей послужило отправной точкой для целого ряда политических и социальных идеологий. В Западном мире, без всякого сомнения, возобладала парадигма Бэкона: при всех катаклизмах, капиталистическое развитие, начавшееся в его времена, продолжается вплоть до нашего времени и довольно успешно решает социальные проблемы, используя при этом достижения современной науки и не меняясь в своем основании.

Современная система социальной работы, основанная механизмах социального страхования, берет свое начало, во всяком случае, на уровне отработки концептуальных подходов к ней, еще в XVIII веке.

Интеллектуальные аспекты исторического становления системы социального страхования перекликаются с современной дискуссией о формах общественной взаимопомощи. В традиционных обществах принцип социальной интеграции был органически присущ самой структуре общества. Сама иерархизированность общества, наличие в нем статусных различий органически связывали людей между собой. Общественные связи воспринимались тогда как естественные, шла ли речь о связях семейных, отношениях между соседями или об общественной иерархии на уровне ее целостности. Современное же общество, тяготея к преодолению природного естества, мыслит себя в совершенно иных категориях и соответственно стремится сохранить, либо обрести новый тип отношений между людьми. Собственно это обстоятельство и заставляет нас вспомнить о теоретиках естественного права (Локк, Гоббс, Монтескье и др.) которые, начиная с XVII века, разрабатывали доктрину социального договора или контракта, согласно которой общественные связи имеют искусственный характер и, следовательно предполагают элемент добровольного согласия.

Смысл учения о естественном праве и возникновении общества в результате договора в интересующем нас аспекте состоит в том, что общественные связи полагались в таких концепциях результатом добровольного соглашения людей. Значит и все социальные реалии после этого договора являются подлежащими простому рациональному анализу, который в состоянии выявить «ошибки» в развитии общественного договора и устранить их, подправив условия соглашений.

Очень удобным в этих целях представлялось использование соглашений, аналогичных тем, что заключаются по страховому договору.

Одним из первых, кто объявил себя сторонником социального страхования в качестве инструмента справедливости, был Лейбниц. Теории Гоббса о государстве «минимизирующем факторы неопределенности» он противопоставил принцип обязательного взаимного вспомоществования, который должен был, по его мнению, ограждать людей от рисков.

Наибольшее влияние такого рода идеи получили во Франции. Финансист Клавьер, близкий по своим идеям к Кондорсэ, представил правительству в 1788 году тщательно разработанный им «Проспект относительно введения пожизненного страхования». В ту же эпоху Пьяррон де Шамюссе публикует план «Дома ассоциации», предполагавший систему страхования по болезни.

Ни один из этих проектов не прошел, считалось, что их реализация будет только поощрять лень и беззаботность и без того беспечных индивидов, впавших в бедность. Монархия накануне революции была, к тому же, совершенно неспособна к осознанию необходимости решительных мер для того, чтобы снять остроту социального конфликта, а сам принцип обязательного и всеобщего социального страхования противоречил корпоративным интересам привилегированных сословий.

Уже после победы Французской революции встала проблема: как на практике совместить провозглашенный ей принцип всеобщей солидарности (согласно которому общество имеет обязательства перед своими членами) с принципом индивидуальной ответственности (в соответствии с которым каждый индивид является хозяином своей судьбы и отвечает сам за себя).

Из-за неразрешенности этой проблемы возникала масса затруднений: определить, кто виноват в том или ином несчастье индивида – он сам или непреодолимые обстоятельства, и, соответственно, как общество должно к нему относиться – оказывать материальную помощь или подвергать моральному осуждению.

Эти затруднения  отразились в истории принятии Декларации о правах человека и гражданина. Когда в 1789 году шли дискуссии по ее проекту, все соглашались, что общество обязано помогать тем, кто находится в бедственном положении. Общественное вспомоществование, говорили тогда, соответствует «священному долгу». Однако, провозглашая «право на помощь», государственные мужи 1789 года не отделяли его от другого, еще более важного права – зарабатывать на жизнь собственным трудом.

Таким образом, право на получение помощи, с их точки зрения, лишь сопутствовало более существенному праву быть включенным в общество, приносить ему пользу, как было принято говорить в те времена.

«Политики – отмечал, например, Тарге – обязаны дать каждому человеку средства к существованию, будь то собственность, работа или помощь ему подобных». «Каждый гражданин имеет право требовать от общества, чтобы ему предоставили работу или вспомоществование, если он инвалид», - уточняет Дюппор. В этом вопросе соглашаются почти все авторы Декларации – общественное вспомоществование является не больше, чем паллиативом. Труд является главным стержнем: именно труд рассматривается как первооснова солидарности и общественного взаимодействия. Во времена революции умеренные и радикалы объединяются, чтобы утвердить этот принцип.

По сути дела, в этот момент постепенно формулируется принцип государства всеобщего благосостояния, возобладавший уже в ХХ веке. Т.е. принцип стабильной и систематической поддержки государством индивида.

По данному вопросу не было расхождений ни в 1789, ни в 1793. В тексте закона от 19 марта 1793 года часто встречаются описания программы государства всеобщего благосостояния. «Каждый человек имеет право зарабатывать себе на жизнь, если он трудоспособен, или получать помощь, если он не в состоянии зарабатывать. Забота об обеспечении бедняков средствами к существованию является национальным долгом». По существу, это и есть та сама я формулировка социального вопроса, которая принята с 1789 года, т.е. даже начавшийся этап контрреволюции мало отразился на основах социальной политики и социальной работы.

В это время делаются и первые попытки институциализировать данный принцип. С лета 1789 года Салуэ призывает к созданию бюро «по вспомоществованию и труду». В краткой брошюре, названной «О необходимости и возможности занять производительным трудом всех взрослых работников»; Бонсерф, разъясняя суть этого вопроса, призывает к организации крупных общественных работ для того, чтобы обеспечить занятость безработным. «Первейшие кредиторы нации – пишет он – это руки, которые требуют работы». Из-за неурожая 1789 года в Париж прибыла масса безработных и осуществление подобных проектов стало неотложным делом. Менее чем через два месяца после взятия Бастилии государственные власти принимаются за организацию работ, предназначенные для обеспечения их занятости: ремонта канализации, уборки мусора по берегам Сены, различных работ по благоустройству окраин и т.п. В этот период аналогичные службы, которые называли «мастерскими по оказанию помощи», были организованы также и в провинции.

Эта практика так же в известном смысле опережала свое время: социальная помощь стала особенно активно использоваться при противодействии кризисным ситуациям уже в ХХ веке. В XVIII – XIX вв. во Франции она оказалась не слишком удачной. Пример тому общественные мастерские 1848 г.: правительство взяло на себя их организацию и субсидирование в целях снятия социальной напряженности; масштаб кризиса был таков, что мастерские пришлось позже закрывать, начало социального взрыва было только оттянуто, но он все-таки произошел, причем, вероятно, с гораздо большей силой, чем если бы начался несколько ранее.

Движение в сторону государства всеобщего благосостояния началось и в других европейских странах, а затем и в США и выражалось в тех изменениях принципов системы социальной работы, о которых речь шла выше.

В середине XIX века начинается формирование еще одной из отраслей теоретического осмысления социальной работы: разработка конкретных методов ее проведения.

Начало этому процессу было положено философами-позитивистами. Основатель позитивизма О. Конт вводит в научный оборот термин «социология». Этим термином он обозначает область знания об обществе, построенную в соответствии с принципами естественных наук, т.е. знание стремящееся к точности и к минимуму предположительности. На основании такого знания сферу общественных отношений можно будет подобно природе сделать объектом сознательного воздействия человека и приспосабливать ее в соответствии с нуждами времени.

В отличие от О. Конта, Г. Спенсер, представитель английского позитивизма, занимался уже и исследованиями не только общих принципов социальных отношений, но и конкретных вопросов, в т.ч. проблем социальной работы, точнее, как мы бы сказали современным языком, социальной педагогике. Значительная часть его главного труда была посвящена изучению способов содержания людей в тюрьмах и исправительных заведениях.

Спенсер был чрезвычайно популярным автором во второй половине XIX века и его труды способствовали превращению социальной работы и ее теории в научную дисциплину. Это, в свою очередь, сделало возможным возникновение системы профессионального обучения социальных работников.

Во второй половине XIX века в социально-политической практике европейских правительств начинаются определенные сдвиги в сторону реализации идей государства всеобщего благосостояния. Первой шаги в этом направлении сделала Германия, в начале ХХ века ее примеру последовали и прочие государства. (см. таблицу)

 

Программа

Германия

Великобритания

Швеция

Франция

Италия

США

Страхование от несчастных случаев на производстве

1884

1906

1901

1946

1898

1930

Пособия по болезни

1883

1911

1910

1930

1943

-

Пенсионное обеспечение

1889

1908

1913

1910

1919

1935

Страхование по безработице

1927

1911

1934

1967

1936

1935

Семейные пособия

1954

1945

1947

1932

1945

-

Медицинское страхование, либо предоставление бесплатной медицинской помощи

1880

1948

1962

1945

1945

1946

 

 

 

 

 

 

 

 

Экономический кризис 1929-1933 гг., когда промышленное производство упало на 35-40 %, дал новый толчок к обострению социальной напряженности. Основной ареной борьбы стали Франция и Испания. К тому же, социальный вопрос обозначился в ряду центральных вопросов в борьбе за власть. Его нерешенность стала одним из центральных факторов, обеспечивших победу национал-социалистов в Германии в начале 30-х гг., а до этого – приход к власти режима Муссолини в Италии.

Постепенно вызревала дилемма: революция или эволюция как метод решения социальных противоречий. Наиболее дальновидная часть представителей капитала и правящей элиты западноевропейских государств пришла к выводу, что можно регулировать проблемы социального развития, используя потенциальные возможности капитализма, и выдвинула свою программу решения социальных проблем. Они исходили из того, что давлением, репрессиями, принуждением силой не обеспечить поступательное развитие экономики, а соответствующую стратегию выгоднее строит с учетом общественных потребностей, даже если они не всегда совпадали с их собственными интересами, и добиваться стабилизации путем компромиссов.

В Западной Европе начала формироваться так называемая упреждающая стратегия, позволившая избежать наиболее острых и опасных для экономического роста социальных коллизий.

В рамках этой стратегии проводилась политика удовлетворения многих требований профсоюзов, которые превратились в массовое влиятельное движение. В большинстве стран Европы были проведены социальные реформы – восьмичасовой рабочий день, социальное страхование, оплачиваемые отпуска и т.п. (см., в частности таблицу выше)

Оказавшись под влиянием этих факторов, западноевропейские правящие круги стали испытывать острую потребность в урегулировании проблем социального развития. Очевидной стала потребность сократить все увеличивающийся разрыв между возможностями капиталистического производства в удовлетворении потребностей масс и реальными условиями жизни трудящихся. Теоретической основой этого стремления стало экономическое учение Дж. М. Кейнса.

Экономическая теория Кейнса, как известно, предполагала сознательное, регулирующее вмешательство государства в функционирование экономики с целью гармонизации и собственно экономических отношений, и их социальных последствий.

Анализ самой экономической концепции Кейнса находится за пределами целей и задач данной работы, здесь уместно ограничиться указанием только на некоторые этические предпосылки его взглядов. Эти взгляды Кейнса и Дж. Мура, которого он считал своим учителем в вопросах этики, были нацелены на господствующую в Англии философию утилитаризма.

Утилитаризм был своего рода протестантской этикой, приспособленной для нужд сглаживания ситуаций социального кризиса. Добро с точки зрения утилитаристов это наибольшее счастье для наибольшего числа людей, т.е. ключевыми ее понятиями и отправными точками являются по-прежнему индивид и его благополучие, в первую очередь материальное.

Мур протестует против такого понимания должного– не каждый добрый поступок приводит к увеличению счастья. Мы вообще не знаем, какой поступок приведет к этому наверняка, не возможно и дать четкое определение счастью. Поэтому следовать надо общепринятым принципам: очень вероятно, что и это не способно сделать всех счастливыми, но еще менее вероятно, чтобы произвольное их нарушение имело желаемый этический результат. Иными словами, индивид, взятый безотносительно к обществу, перестает быть в концепции Мура безусловной мерой добра и зла.

Мур и Кейнс обращают внимание и на еще одно обстоятельство – требование добра для большего количества индивидов означает признание, что благо суммы частей не равно благу целого. По мнению мыслителей – эти два момента несводимы друг к другу. В экономической политике с этой точки зрения необходимо исходить не только из признания безусловных прав индивидов, но и из интересов общества как целого, т.е. из такой совокупности людей, которая состоит не только из экономически успешных индивидов, но из тех, кому повезло меньше, не только из фабрикантов и финансистов, но и из рабочих и безработных.

Принципы государства всеобщего благоденствия получили свое признание чуть ли не во всех европейских странах. В некоторых из них они были даже закреплены в конституциях (например, в Германии).

На их основе происходит сближение партийных платформ самых разных политических сил современного ЕС. Так, платформы христианских буржуазно-консервативных партий ХДС и ХСС и либеральной СвДП опираются на модель «социального рыночного хозяйства». Ее использовал один из родоначальников теории «народного капитализма» Л. Эрхард для обоснования концепции «сформированного общества», целью которого было преодоления общественных интересов путем приведения их к общему знаменателю всеобщего благополучия.

Социал-рефрмизм нашел своих выразителей в лице Гильфердинга и О. Нафтали с их концепцией промышленной демократии, Дж. К. Гелбрайта с его институционально-социальной теорией, монетариста Ж. Рюэффа, экономиста стокгольмской школы Г. Мюрдаля, либерала Ф. Хайека, Ж. Маршаля с его выводом о распределении национального дохода как отражении силы и власти социальных групп общества. Эффективной оказалась политика «соучастия», проводимая Ш. де Голлем и В. Жискар д Эстеном для введения в организационно-договорные рамки проявлений социального недовольства.

«В 70-е годы произошло принципиальное сближение доктрин буржуазного реформизма и социал-демократии. Правительства и держатели капитала как бы перехватывают социал-демократическую направленность как расширение социальных гарантий и улучшение «качества жизни»".

Значимость идеи государства благосостояния вышла за пределы принципа организации социальной работы. В послевоенной Германии в канцлерство Эрхарда она сделалась важным фактором участия ФРГ в противостоянии НАТО и ОВД: благодаря этой политике ФРГ явно выигрывала в глазах немцев в сравнении с ГДР.

В настоящий момент согласование социальных программ и выработка их общей доктрины – один из важнейших вопросов, обсуждаемых правительствами ЕС.

В тоже время, современная ситуация в социальной работе за рубежом далеко не безоблачная, а по оценке некоторых западных авторов – стоящая на грани кризиса. Об этом сюжете и следует сказать несколько слов в завершении нашей работы.

Кризисные явления, упомянутые только что происходят в первую очередь не из-за технических несовершенств системы. Источник затруднений – в неопределенности ценностных ориентиров как социальной работы, так и социальной политики в целом.

Сегодня парадигма страхования, составляющая основу государства всеобщего благосостояния, по мнению некоторых авторов фактически исчерпала себя. Источником первоначальной силы идеи социального страхования, как она сформулирована и реализована во Франции, является ее синтетический характер: она позволяла подходить с единых позиций к широкому кругу социальных проблем, сводя их к общей категории риска. Болезнь и безработицу можно было одинаково расценивать как несчастный случай. Даже старость попадала в эту категорию – с точки зрения потери трудового дохода.

Это унифицированное понятие риска начинает между тем терять свою убедительность. Упрощенные различия между больными и инвалидами и здоровыми людьми, работающими и безработными, ведущими активную трудовую деятельность или пенсионерами предполагали по существу, что все эти люди сталкивались с рисками одинакового происхождения. Лежащий в основе государства всеобщего благосостояния принцип справедливости и солидарности опирался на идею, что различного рода риски распространяются на все население и по своей природе являются следствием случайного стечения обстоятельств. Однако в наше время все обстоит иначе. Социальные проблемы теперь едва ли можно воспринимать на уровне риска. Строго говоря, из всех видов пенсий лишь пенсии по инвалидности соответствуют сегодня логике страхования.

В известном смысле, дает о себе знать та особенность капиталистического строя, о которой говорил Маркс, а именно взаимоотчуждение человека и его труда. Современная экономическая и социальная система стран Запада предполагает необходимость существования в обществе, например, безработицы. И система социального страхования нацелена не на ее ликвидацию, а на смягчение ее последствий до приемлемого уровня. Тоже самое можно было бы сказать и о ряде других социальных проблем, таких, как незаконная миграция, переход некоторой части общества в маргинальное состояние и порожденные этим процессом социальные девиации.

Чтобы полнее представить себе всю сложность современных проблем социального обеспечения, следует также обратить внимание еще на одно обстоятельство – изменение самой природы социальной незащищенности. В период «славного тридцатилетия» (40-70-е гг. ХХ века, время когда формирование государства благосостояния вступило в завершающую стадию) людей больше всего беспокоили проблемы дохода. Сегодня, хотя экономическая нестабильность, связанная с неустойчивостью занятости, остается весьма серьезной проблемой, ситуация изменилась в виду других причин незащищенности: роста преступности в городах, распада семей, международных конфликтов и т.п. И здесь требуется прежде всего вмешательство государства как такового, а не государства всеобщего благосостояния: между социальной защитой и личной безопасностью возникает новый тип связей, устанавливающий и новый тип отношений между отдельными гражданами и государством. Система социального обеспечения не представляется больше двигателем социального прогресса. В наше время она покрывает лишь часть того пространства, которое мы называем социальной сферой.

Термин «социальный вопрос», появившийся в конце XIX века, отсылает нас к становлению индустриального общества, когда создававшиеся в процессе экономического роста прибыли и социальные завоевания положили начало пролетарской эпохе общественных преобразований. Со временем развитие государства всеобщего благосостояния привело к почти полному преодолению прежней неустойчивости и утрате обществом страха перед будущим. На исходе «славного тридцатилетия», то есть в конце 1970-х годов, казалось, что вот-вот в общественной жизни восторжествует утопия, когда люди будут защищены от нужды и основных жизненных рисков. Однако начиная с 80-х рост безработицы и появление новых форм бедности, похоже, вновь отбросили ситуацию назад. Хотя в тоже время очевидно, что речь сегодня не идет о простом возвращении к прошлому. Современные проблемы маргинализации не соотносятся напрямую с былыми категориями эксплуатации. На повестку дня встает новый социальный вопрос.

Все это вовсе не новость. В 60-х гг. еще господствовал безграничный оптимизм по поводу решения социальных проблем государством всеобщего благосостояния. Ярко проявился он в позиции одного из его теоретиков – Л. Эрхарда: единственный потенциальный изъян такого государства он видел в возможности превратиться в «государство всеобщего обеспечения», т.е. главная опасность исходит, условно говоря, от изобилия ресурсов общества, которое может увлечься их растрачиванием и спровоцирует массовое иждевенчество. Эту мысль он отстаивал и в своей фундаментальной работе «Благосостояние для всех», и в многочисленных статьях для печати и парламентских выступлениях. Впрочем, в это же время формулировалась и довольно критичная по отношению к этим надеждам концепция постиндустриального общества. У ее автора (Д. Белла) было твердое убеждение в том, что современное общество неизбежно должно перейти но качественно новую ступень развития, на которой неизбежно столкновение и с неизвестными ранее социальными проблемами, против которых прежние стратегии могут и не сработать. Белл, как и спустя почти 20 лет П. Розанваллон, считал, что дело будет вовсе не в нехватке материальных средств, а, вероятно, в сдвигах в социальной структуре, непохожим на те, с которыми приходилось встречаться прежде.

Государство всеобщего благосостояние оказывается в наше время под угрозой в трех аспектах. Финансовая сторона дела состоит в том, что доходы государства возрастают в среднем на 1-3 % в год, а расходы на социальную сферу – на 7-8 %. Обеспечивается рост расходов за счет роста налогов; рост налогов, в свою очередь означает снижение уровня доходов граждан и имеет целый ряд опосредованных последствий. Другой аспект – идеологический. У многих жителей развитых стран возникают оправданные сомнения в эффективности механизмов государственного регулирования. Возникновение этих сомнений особенно объяснимо, если учесть появление на свет новых типов социальной незащищенности. Третий момент – кризис концепции государства вообще, устаревание его функций обеспечения солидарности общества в новых условиях. По оценке Розанвалона, в государстве всеобщего благосостояния экономика и социальная сфера оказались разъединенными: экономика заинтересована, чтобы маргиналы не возмущали общее спокойствие и готова их подкармливать, но брать на себя задачу борьбы с самой маргинализацией желания, очевидно, нет. Само включение их в нормальную жизнь вовсе не необходимо. Государство имеет тенденцию к превращению в «страховую компанию», которая готова честно оплачивать риски пайщиков, но не имеет ни малейшего желания (да и возможности) вникать в то, какой статус в обществе они занимают и какой желали бы иметь.

Преодоление этих кризисных явлений и есть на сегодняшний день главная задача, стоящая перед социальной политикой, и от ее решения и зависит то, каким образом будет функционировать в будущем система социальной работы за рубежом.

 

Заключение

Становление системы социальной работы было обусловлено теми трансформациями, которые претерпевали европейские государства в начале Нового времени в связи с началом капиталистических отношений. Докапиталистические общества не нуждались в системе социальной работы в собственном смысле этого слова: заботу о недееспособных членах общества брали на себя в это время сами корпоративные социальные структуры (родовые и общинные объединения, сословные корпорации, территориальные союзы и т.п.)

В Англии – стране раньше всего вступившей на капиталистический путь развития – социальная работа возникала первоначально как система, отчасти выполнявшая карательные функции (работные дома). В чистом виде эта стадия отсутствует в истории прочих европейских стран, хотя определенные мотивы в развитии социальной работы в других странах повторяют эти аспекты английского опыта. Главная предпосылка возникновения этой системы – разрушение социальных структур феодального общества, вызванное переходом к капиталистической форме собственности на землю и к промышленному (мануфактурному) производству.

Следующая ступень развития системы социальной работы превращает ее в предмет особых забот государства: в Европе и США правительства начинают систематически реализовывать программы, призванные бороться с последствиями общественных катаклизмов (войны, экономические кризисы и т.п.).

Эффективность этих программ была весьма относительна: как показала практика, борьба с такого рода катастрофами приводила лишь к некоторому смягчению их последствий.

Преодоление этого изъяна стало возможным благодаря интенсивному регулированию государством экономической жизни, теоретической основой которой стали концепции Кейнса и практика государства всеобщего благосостояния (социального государства).

Дополнительным стимулом к развитию системы социальной работы и общества в целом в этом направлении в ряде случаев было глобальное внешнеполитическое противостояние второй половины ХХ века. Так, одна из наиболее эффективных систем социальной защиты была создана в ФРГ в том числе и с целью демонстрации ее превосходства по отношению к социальной политике ГДР. В целом же, смягчение рисков жизни в капиталистическом обществе было эффективным орудием в противостоянии капиталистической и социалистической систем.

Осмысление технологии организации социальной работы и приемов, которые в своей деятельности используют социальные работники началось достаточно поздно: в самом конце XIX – начале ХХ в. Это, с одной стороны, было обусловлено переходом государства к практике интенсивного регулирования социальных процессов. С другой стороны, к этому моменту был выработан и соответствующий теоретический аппарат медицинской, психологической, социологической и юридической наук.

Теоретическое осмысление проблем социальной работы в аспекте определения ее базовых ценностных ориентиров начинается гораздо раньше.

Идейной предпосылкой становления капиталистического общества стали соответствующие сдвиги в этических ориентирах людей – становление протестантской этики. С позиций этих этических представлений на содержание социальной работы смотрели, например, правящие круги Англии начала капиталистической эпохи. Кроме того, в общем виде соответствующий круг проблем осмысливался в работах утопистов. Наиболее яркие примеры двух парадигм – технократической и социально-революционной – были созданы так же в Англии начала нововременной эпохи в утопиях Ф. Бэкона и Т. Мора.

Выделение проблемы социальной политики и социальной защиты в качестве особого предмета теоретического осмысления началось позже – в эпоху Великой Французской революции. Магистральным течением этой теории стала разработка концепции государства всеобщего благосостояния, основанная на системе всеобъемлющего социального страхования.

Свою роль в становлении системы социальной работы за рубежом сыграло то, что осмысление ее механизмов и парадигм развития не было только лишь теоретизированием. Теоретические разработки в этой области и их реализация опирались на опыт практической благотворительной деятельности.

Современные системы социальной работы в Западных странах технически исключительно совершенны. В большинстве случаев они состоят из скомбинированных общегосударственных и муниципальных программ, финансируемых за счет бюджетов разных уровней и системы социального страхования.

По сути дела, затруднения в функционировании социальной работы в современных зарубежных странах возникает не из-за ее непродуманности или нехватки материальных ресурсов, а по причине неясности ее ценностных ориентиров. В этом смысле ситуация напоминает то, состояние, в котором мир находился в начале Нового времени, в момент становления буржуазного общества. Трансформация индустриального мира в постиндустриальный потребует, очевидно, и новых подходов к проблемам социальной работы.

Дальнейшие перспективы развития системы социального обеспечения связаны с преодолением кризиса видения целей социальной работы и социальной политики в целом и поиском новой интерпретации для самого понятия социальной незащищенности.

 

Библиографический список

1. Андреева И.Н. Основные тенденции развития социальной работы в России (вторая половина XVIII – начало ХХ века). Авт. дис. на соиск. уч. степ. д пед. наук. М.: МПГУ. – 1999 – 33 С.

2. Антология Социальной работы. 5 Т.Т. М.: Сварог – НВФ СПТ. – 1994.

3. Бабич А.М., Егоров Е.В., Жильцов Е.Н. Социальное страхование в России и за рубежом: Учебное пособие. – М.: Издательство РАГС, - 1998. – 234 С.

4. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Пер. с англ. М.: Academia, 1999 – 956 С.

5. Благотворительность // Энциклопедия Брокгауза – Ефрона СПб. 1898 Т. 7.

6. Вильямс Э. Капитализм и рабство. М.: Издательство иностранной литературы. 1950. 217 с. С. 30.

7. Животовская О.В. Социальная защита молодежи: компаративный аализ на примере России и Германии. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к. соц. наук. М.: МГУС. – 2000. - 24 С.

8. Зарицкий Б.Е. Людвиг Эрхард: секреты экономического чуда. М.: Издательство Бек, 1997. – 298 С.

9. Иванова Е.В. Внедрение в российскую систему благотворительности зарубежного опыта социальной работы в конце XIX – начале ХХ века. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к. ист. наук. М.: МГСУ. – 1998. – 24 С.

10. Исторический опыт социальной работы в России. М.: РАО. – 1994. – 256 С.

11. Койнова Ю.В. Формирование профессиональной компетентности социальных работников в процессе вузовского обучения (на материале Германии). Авт. дис. на соиск. уч. степ. к. пед. н. М.: МГПУ. – 1996 – 24 С.

12. Кремнева Т.Л. Подготовка Социальных работников в Великобритании. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к. пед. наук. М.: МПГУ. – 1999 - 24 С.

13. Лексикон социальной работы. Вологда.: Русь. – 2001 – 2001 – 296. С.

14. Макаревич В.Н. Роль концепции «улучшения качества жизни» в социальной политике французского буржуазного государства. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к ист. наук.М.: МГУ. 1984 – 24 С.

15. Макашева Н.А. Этические основы экономической теории. М.: ИНИОН. 1993 – 178.

15. Мошняга В.П. Социальное развитие и социальная работа: международный опыт. М.: Социум. 2000. – 266 С.

16. Основы социальной работы: Учебник / Ответственный редактор П.Д.Павленок. – М.: ИНФРА-М, 1999

17. Пичушкина Т.П. Становление и развитие социальной работы в Израиле. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к пед. наук. Казань.: КГПУ. 2002. – 24 С

18. Призрение общественное // Энциклопедический словарь Брокгауза – Ефрона. СПб 1898 Т. 25.

19. Работные дома // Советская историческая энциклопедия. Т.11. М. 1968.

20. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск.: Изд-во НГУ, 1999. – 815 С.

21. Розанваллон П. Новый социальный вопрос. Переосмысливая государство всеобщего благосостояния. М.: Ad Marginem. – 1997 – 192 С.

22. Ромм Т.А., Ромм М.В. Скалабан А.И. Исторические очерки российской социальной работы. Новосибирск.: НГПУ 1999. – 134 С.

23. Свен-Эрик Юнгхолм. Гуманистические ценности социальной работы. Авт дис на соиск уч степ к филос наук. М.: МГСУ. – 1996. - С. 24

24. Социальные реформы в странах с переходной экономикой. / Под ред. С.В.Кадомцевой. – М.: ИКЦ “ДИС”, 1997

25. Социальная работа. История и современность. Тезисы выступлений на пленарном заседании 19 апреля 1997 г. М.: МГСУ. – 1998 – 148 С.

26. Социальная работа. Российский энциклопедический словарь. М.: МГСУ «Союз». – 1997 – 360. С.

27. Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские / пер. с англ. под ред. Н.А. Рубакина.  Мн.: Современный литератор, - 1998. – 1408 С.

28 . Теория социальной работы. Под ред. Холстовой Е.И. М.: Юрист. – 1999 – С. 332

29. Теория и методика социальной работы. Учебное пособие. М.: Издательство «Союз». 1994 – 199. С.

30. Теория и практика социальной работы. Отечественный и зарубежный опыт. 2 ТТ. М., Тула.: Ассоциация социальных педагогов и социальных работников РФ., РАО. – 1993 – Т.1. 390 С., Т.2. 460 С.

31. Успенская Т.Н. Становление отечественной модели социальной защиты населения. Авт дис на соиск уч степ к ист наук. М.: МГСУ. – 1998 – 24 С.

32. Фирсов М.В., Студенова Е.Г. Теория социальной работы: Учебное пособие. – М..: Гуманит. изд. цент ВЛАДОС, 2000 – 432 С.

33. Цыбулевская Е.А. Феномен социальной заботы: опыт философского анализа. Авт. дис. на соиск. уч. степ. к. филос. наук. Тюмень.: Тюменский гос. университет. – 1999 – 24 С.

34. Энциклопедия социальной работы в 3 Т. Т.1. М.: Центр общечеловеческих ценностей., 1993. – 480 С.

35. Эрхард Л. Как страховаться – пусть каждый решает сам. // Полвека размышлений. Речи и статьи. – М.: «Наука», ТОО «Ордынка» 1996. – 606 С.

36. Эрхард. Л. Благосостояние для всех: репринтное воспроизведение: Пер. с нем. М.: Начала-Пресс, 1991. - … С.

 

Яндекс цитирования Rambler's Top100