Пользовательского поиска
|
природы. И самый первый шаг религии по
этому пути — очеловечивание природы. В язычестве человек поворачивает себя
наружу, во внешний мир. Весь окружающий его мир становится живым. Живые камни,
земля, озера, горы, долины. Это происходит оттого, что с безличными силами и
судьбой не вступишь в контакт, а очеловеченную природу можно заклясть,
умилостивить, подкупить.
У языческих племен, независимо от их
обитания, существовала единая система верований. Разными были только обряды. В
язычестве человек создавал много богов и каждого бога наделял определенным
качеством себя самого. Этим древние боги, как считал Фрейд, выполняли тройную
задачу. Они нейтрализовывали ужас перед природой, примиряли с грозным роком,
выступающим в первую очередь в виде смерти, и вознаграждали за страдания и
лишения, выпадающие на долю человека в культурном сообществе.
В язычестве человек не имеет никакой
моральной ответственности за свои поступки. За него отвечает высший мир.
Человек не чувствует себя индивидуальностью. Оправданными являются войны и
каннибализм.
Постепенно происходит изменение
акцента. Нравственные законы, установленные нашими культурами, начинают
управлять всеми событиями в мире, а всевышняя инстанция, вершащая суд, следит
за их исполнением. Всякое добро, в конечном счете, по заслугам вознаграждается,
всякое зло карается, если не в этой жизни, то в последующих существованиях,
начинающихся после смерти. Мудрость, всеблагость, справедливость — это черты
божественных существ, создавших нас и мир в целом. Или, скорее, единого
божественного существа, которое в нашей культуре сосредоточило в себе всех
богов архаичных эпох.
К необходимости защиты человека от
природы с помощью религии присоединилось и стремление исправить болезненно
ощущаемые несовершенства культуры.
Фрейд далее говорит о том, что
религиозные представления считаются драгоценным достоянием культуры, высшей
ценностью, какую она может предложить своим участникам, гораздо большей, чем
все искусства и умения. Но приходит к выводу о том, что как раз те сообщения
нашей культуры, которые могли бы иметь величайшее значение для нас, которые
призваны прояснить нам загадку мира и примирить нас со страданиями жизни, имеют
самое слабое логическое подтверждение.
В связи с последним выводом, Фрейд задается вопросом: в чем же состоит внутренняя сила религиозных учений, какому обстоятельству обязаны они своей