Пользовательского поиска

годов, был ранний опыт безотцовщины и братской взаимопомощи, был опыт ополченца-фронтовика, а затем опыт человека, воочию, на своих земляках, на семье брата столкнувшегося с послевоенным лихолетьем, с бесправным положением крестьянина, лишенного даже паспорта, почти ничего не получающего на трудодни и платившего налоги за то, чего у него не было. Наконец, был опыт ученого-преподавателя и критика-публициста. За статью “Люди колхозной деревни в послевоенной прозе” ему предъявляли политические обвинения. Но он отстаивал свою правоту. Заканчивался роман на волне тех событий, которые связаны с XX съездом партии, с разоблачением культа личности. Это окрыляло, давало возможность говорить о наболевшем.

Абрамов пришел в литературу не только с огромным жизненным опытом, с убеждениями заступника народного, но и со своим словом. В романе “Братья и сестры” мощно зазвучала живая многоголосая народная речь, усвоенная писателем с детства и всегда питавшая его книги. Поначалу нелегко было Абрамову утверждать свою языковую стихию. Редакторские пуристы пытались выравнивать, подгонять под шаблон его слово. Но и здесь он оставался непреклонен.

Несомненно, были в романе и недостатки. Их видел сам автор. И все собирался доработать роман, внести необходимые коррективы. В личном архиве писателя сохранились объемистые папки с заметками для доработки всех четырех книг тетралогии, в том числе и первой книги. Всестороннее изучение этих материалов — дело будущего. Сейчас возможно наметить лишь главные направления творческой мысли писателя, кратко остановиться на тех заметках, которые проясняют и углубляют социально-философскую проблематику романа, свидетельствуют о неутомимых исканиях художника.

Заметки возникали в разные годы: сразу после публикации книги, в 1958 году, и в последующие годы, когда он работал над другими книгами (1962, 1965, 1967, 1971 – 1976), и тогда, когда была завершена тетралогия (1978 – 1981).

Трагедия войны, единение народа перед общей бедой выявили в людях невиданные духовные силы братства, взаимопомощи, сострадания, способность к великому самоотречению и самопожертвованию. Эта мысль пронизывает все повествование, определяет пафос романа. И все-таки автору казалось, что ее следует уточнить, углубить, сделать более многосложной, многооттеночной. Для этого потребовалось ввести неоднозначные споры, сомнения, размышления героев о жизни, о воинской совести, об аскетизме.

 

Яндекс цитирования Rambler's Top100

Главная

Тригенерация

Новости энергетики

Сочи-2014,новости спорта