Эта система представляла собой полумеру, которая позволила ненадолго отсрочить проявление негативных последствий тех противоречий, которые существовали между плановыми показа­телями и реальной возможностью их выполнения. Эти противо­речия неизбежно вели к значительному усилению давления как на экономические, политические, культурные структуры, так и на отдельного человека. Не случайно усилия, направленные на осуществление индустриализации, преподносились как настоя­щая революция. Внутри страны это была «культурная револю­ция», «война классов» («...наши классовые враги существуют. И не только существуют, но растут, пытаясь выступать против Со­ветской власти», — утверждал Сталин в мае 1928 г.) и борьба за выживание социализма в международном масштабе («Мы отста­ли от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас со­мнут», — говорил Сталин в феврале 1931 г.).

Все направленные на осуществление индустриализации уси­лия предпринимались в рамках двух взаимосвязанных тенден­ций: с одной стороны, осуществлялась нейтрализация и ликвидация старых кадров и специалистов, не вступивших в пар­тию и скептически настроенных по отношению к «великому пе­релому»; с другой стороны, предпринимались усилия по выдвижению «новой технической интеллигенции», поддерживав­шей радикальные перемены, вызванные индустриализацией, т.к. она получала от них наибольшую выгоду.

Заявление апрельского (1928 г.) пленума ЦК о раскрытии на шахтах Донбасса организованного «буржуазными специалиста­ми» саботажа знаменовало собой конец начавшегося в 1921 г. периода привлечения на сторону советской власти опытных спе­циалистов — выходцев из старой интеллигенции. В постановле­нии содержался, с одной стороны, призыв к усилению бдительности по отношению к специалистам, а с другой — при­зыв к массовому выдвижению на ответственные посты рабочих. В 1928 г. огромное большинство кадровых работников на пред­приятиях и в государственных учреждениях все еще состояло из представителей дореволюционной интеллигенции. И лишь ни­чтожно малая часть из них (2%) были членами партии. Смысл Шахтинского дела, организованного как раз накануне принятия пятилетнего плана, становился совершенно ясным: скептицизм и безразличие по отношению к великому делу, предпринятому партией, неизбежно ведут к саботажу. Сомнение уже означало предательство. В 1928 — 1931 гг. была развернута широкая кампания против «буржуазных специалистов». На протяжении 1928 — 1929 гг. тысячи сотрудников Госплана, ВСНХ, Народ­ного комиссариата