действие, подрывающее советскую власть) десятки тысяч колхоз­ников были арестованы за самовольное срезание небольшого ко­личества колосьев ржи или пшеницы. О размахе репрессий может свидетельствовать секретный циркуляр, датированный 8 мая 1933 г. В нем указывалось на необходимость навести поря­док в произведении арестов, совершаемых кем попало, разгру­зить места заключения и в течение двух месяцев снизить общее число заключенных с 800 до 400 тыс. человек. Репрессиям под­вергались не только рядовые колхозники, но и председатели кол­хозов. Только за 1932 г. 36% из них были смещены с должностей, и почти всем было предъявлено обвинение в антиго­сударственной деятельности, направленной на саботаж хлебоза­готовок. Чистка коснулась и партийцев — примерно треть из них пострадала. Продотряды, осуществлявшие заготовки, совершали настоящие карательные экспедиции, прежде всего в зерновых районах. В своих действиях они не останавливались даже перед изъятием всего колхозного зерна, в том числе выделенного на се­мена и оплату за работу.

Результатом этих действий был страшный голод, от которого погибло, главным образом на Украине, от 4 до 5 млн. человек. В отличие от 1921 г., когда голод был официально признан и власти обратились за международной помощью, на этот раз существова­ние «критической продовольственной ситуации» в украинской де­ревне полностью отрицалось правительством. Сведения о массовом голоде скрывались даже внутри страны. В наиболее по­страдавших районах воинские подразделения следили за тем, что­бы крестьяне не покидали свои деревни. В итоге массового ухода из деревень, как в 1921 — 1922 гг., не произошло.

После этой катастрофы правительство признало необходи­мость пересмотра методов проведения заготовок. Были предпри­няты шаги по централизации и объединению разрозненных органов в единый комитет по заготовкам (Комзаг), подчинявший­ся непосредственно Совету Народных Комиссаров. Этими дейст­виями руководство признало первостепенную значимость ежегодной хлебозаготовительной кампании, являвшейся, по сло­вам Кирова, концентрированным выражением всей политики в деревне, пробным камнем нашей силы и слабости, силы и слабо­сти наших врагов. Были произведены также преобразования в структуре органов управления. Создавались политотделы, состоя­щие из проверенных людей, имеющих все основания «гордиться» своим богатым опытом работы, чаще всего в органах госбезопас­ности или в армии. Политотделы руководили деятельностью ма­шинно-тракторных станций, являвшихся основными органами контроля за сельскохозяйственным производством, а также «при­сматривали» за местными