Пользовательского поиска
|
Брюсов
одобрительно отозвался о нем. Сам Пастернак говорил: «Я старался избегать
романтического наигрыша, посторонней интересности. Мне не требовалось громыхать
их с эстрады. Я не добивался отчетливой ритмики, плясовой и песенной, от
действия которой почти без участия слов сами собой начинают двигаться ноги и
руки. Моя постоянная забота обращена была на содержание. Моей постоянной мечтою
было, чтобы само стихотворение нечто содержало, чтобы оно содержало «новую
мысль или новую картину».
Стихи,
написанные в те годы, частично были включены затем Пастернаком в цикл «Начальная
пора» — цикл, которым обычно стали открываться его сборники стихотворений.
Я
рос. Меня, как Ганимера,
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Я рос. И повечерий тканых
Меня фата обволокла.
Напутствуем вином в стаканах,
Игрой печального стекла…
(«Я рос. Меня, как Ганимера…»)
В
1917 году, еще до Октябрьской революции, вышла с цензурными изъятиями вторая
книга стихов «Поверх барьеров». Эти книги составили первый период творчества
Пастернака, период поиска своего поэтического лица.
Ранний
Пастернак стремился к «материальной выразительности» в рамках «объективного
тематизма», и это прежде всего осуществлялось в структуре образа. Поэтический
образ соответствует действительности, но соответствие это — особого свойства.
Образ строится на ассоциативном сближении предметов, явлений, состояний. Он
конкретен в локальных пределах темы и одновременно передает внутреннюю
целостность, нерасчленимость жизни. Завершается ранний период стихотворением «Марбург».
…одних это все ослепляло. Другим —
Той тьмою казалось, что глаз хоть выколи.
Копались цыплята в кустах георгин,
Сверчки и стрекозы, как чашки, тикали.
Плыла черепица, и полдень смотрел,
Не смаргивая, на ковш. А в Марбурге