Пользовательского поиска
|
преданий позволяют считать, что в
общем и целом он протекал примерно так же, как и повсюду, хотя и с несколько
меньшей эффективностью. На протяжении первой половины I тысячелетия до н. э. в
Северной Индии шел тот же процесс политической интеграции, что и в остальном
древневосточном мире: мелкие протогосударства постепенно становились более
крупными и трансформировались в ранние государства, соперничество между
которыми со временем становилось все более ожесточенным. Сильные поглощали
слабых и расширялись за их счет. В результате к середине I тысячелетия до н. э.
в долине Ганга и поблизости от нее существовало примерно 16 сравнительно
крупных государств, в большинстве которых уже установилась наследственная
монархия и лишь в некоторых практиковались различные формы олигархического либо
аристократического правления с выборными политическими лидерами.
Дальнейший процесс политической
консолидации был, по-видимому, ускорен внешними факторами, в частности
столкновениями с державой Ахеменидов. В V в. до н. э. в долине Ганга
существовали два сильных государства, Кошала и Магадха, соперничество между
ними привело к победе Магадхи.
В IV в. до н. э. ей на смену пришла
держава Нандов, основанная, по преданию, выходцем из варны шудр, свергнувшим с
престола правителя Магадхи и распространившим свои владения на большую часть
бассейна Ганга и к югу от него. Однако она просуществовала всего несколько
десятилетий, Чандрагупта, тоже из шудр, использовав в своих интересах связанные
с походом Александра события, в свою очередь сверг династию Нандов и основал
империю Маурьев, просуществовавшую по индийским масштабам довольно долго —
около полутора веков. Именно Чандрагупта установил связи с Селевком, женился на
его дочери и гостеприимно принял посла Селевка Мегасфена. Сообщения Мегасфена
об Индии, сохранившиеся в отрывках в разных древних сочинениях, — важный
источник наших знаний о ранней истории империи Маурьев, да и вообще о
древнеиндийском обществе.
Итак, середина I тысячелетия до н. э. была отмечена заметной тенденцией к политической консолидации в Северной Индии. И эту тенденцию никак нельзя считать случайной. Напротив, она вполне соответствовала тем серьезным внутренним экономическим и социально-религиозным процессам, которые активно протекали в это время. Прежде всего, это была тенденция к экономической интеграции. Хотя долина Ганга не была в той же степени, что и долина Нила, определяющей доминантой всего складывавшегося на ее