не вправе теперь желать добра отцу? Ты, конечно, скажешь, что лупить можно только малюток, но разве старик — не вдвойне ребенок? Заслуживает, стало быть, не простого, а двойного наказания! < …> ”). Но теперь посмотрим, как ведет себя сам Сократ, когда его просят обучить сына Стрепсиада двум речам — кривой и правдивой. Когда приходит Фидиппид, то мыслитель сначала предоставляет тому право выбора, показывая Правду и Кривду, а только потом соглашается учить его, тем самым он показывает свое благородство и высокую нравственность. Он ведет себя точно так же, как и сатана в произведении М. Булгакова “Мастер и Маргарита”, сначала предоставляя выбор, а затем уже наказывая за этот выбор. С самого начала читатели видят в Сократе сильную личность, своего рода злого гения, несмотря на попытки Аристофана изобразить его в совершенно нелепом виде. И вот тут-то и возникает вопрос, а не являлся ли сам комедиограф приверженцем софистической мудрости, не поддерживал ли он те ложные и во многом безнравственные принципы, о которых с гордостью говорит Кривда, в споре с Правдой? (“ < …> Где же это видано, чтобы скромность помогла кому-то стать сильным и могучим? От скромного героя Пелея убежала жена Фетида, потому что увалень был! И не умел с женой играть ночкой темной <…> Ведь женщине по сердцу наглец! А скольких радостей лишился ты из-за скромности: жаркого, мальчиков, сластей, вина, женщин… А без этого зачем жить на свете? Или, скажем, соблазнил ты чужую жену и попался мужу… Все! Погиб, если говорить не умеешь! А если со мной пойдешь, играй, целуй, блуди! Следуй природе! И будь спокоен, ведь если найдут тебя с чужой женой в постели, ты ответишь, что ничего не совершил плохого. Сошлешься на Зевса, который тоже не чурался женщин. А разве можешь ты, земное существо, быть сильнее, чем бог? <…>”). Если рассмотреть эти диалоги, то становится очевидным то, с каким презрением относится Аристофан к Правде, его установкам и ценностям, какие он использует для этого эпитеты и выражения (честно рассказать, “бани для мужчин — отрава”, не чувствуя подвоха, грустно сказал и т. п.), и в каких ярких красках он описывает Кривду. Сам Сократ занимает в этом случае скорее позицию наблюдателя, чем участника этого спора, он предпочитает как судья, сначала выслушать мнения одной и другой стороны, а затем уже вынести свой вердикт — “виновен или невиновен”. Но именно эту наблюдательную, а вернее созерцательную позицию, тонко отметил Аристофан в своей знаменитой комедии “Облака”. На мой взгляд, противостояние Кривды и Правды является для Аристофана еще одним способом нарисовать определенный образ Сократа,